– Я сочувствую вашей утрате! – Андрей Усов, оперативник отдела по расследованию тяжких преступлений, стоит перед моим столом, постукивает ручкой по блокноту.
– Спасибо, – говорю я, наливаю себе коньяк и предлагаю ему. Он, конечно, отказывается. Как-никак, на службе. Это не первая наша встреча. Усов все эти годы достаёт меня по разным поводам. Пытается «копать» под меня. Безрезультатно, он так и не нашел ничего противозаконного в моей деятельности. И не найдёт.
– Предполагаю, ты знаешь, кто может быть в этом замешан? – спрашивает он, смерив меня своим высокомерным взглядом. Между нами взаимная неприязнь.
– Нет, абсолютно никаких идей, – Я опускаюсь в кресло, подношу стакан к губам. Делаю глоток, обжигающий вкус спиртного, скользящего по моему горлу, на мгновение убирает боль в груди. – Где, ты сказал, его обнаружили? – спрашиваю я, ставя стакан на колено.
– На пустыре, за парком, – говорит он, проверив свой блокнот. Я смотрю на него, позволяя тишине затянуться. Он хочет меня запугать, но раньше это никогда не срабатывало. И теперь точно не сработает.
– Ты уже был у моей тети? – спрашиваю я. – Или прибежал прямо сюда?
– Мои коллеги поехали к ней.
– А ты, значит, решил приехать ко мне лично.
– Пустырь – это не место смерти! – продолжает он, игнорируя мою реплику. – После того, как его застрелили, тело переместили. Пытались создать видимость разбойного нападения, забрали телефон, деньги.
– Кто мог такое сделать? – спрашиваю я, не пытаясь скрыть свой интерес. У Усова не будет подозреваемого. Официально убийство останется нераскрытым.
Глухарь. Не будет следствия и суда. Убийца не получит минимальный срок и не выйдет через несколько лет по УДО и начнёт дальше радоваться жизни. Когда я найду ублюдка, который застрелил Семёна, а я это сделаю, то разберусь с ним сам. Это будет суровая казнь. Смертный приговор я уже подписал.
– Я надеялся, что у тебя будет для меня какая-то информация! – вздыхает Усов. – Были ли у Семёна враги? Может, партнеры по бизнесу, которым выгодна его смерть? Нужно выяснить, личные или деловые мотивы послужили причиной убийства.
– Хотел бы я знать. – Я переставляю стакан с колена на стол. – Я хочу найти убийцу своего кузена так же, как и ты. – Я встаю со стула. – Разве нет записей с камер видеонаблюдения? Сейчас по всему городу расставлены камеры. Может, на них что-то есть?
– Нет, пока ничего нет. С учётом того, что тело переместили, найти место совершения убийства будет сложно. – Он засовывает свой блокнот во внутренний карман пиджака. – Трудно, но не невозможно, – твердо добавляет он.
– Тогда это хорошие новости, – говорю я, указывая на дверь своего кабинета. Время нашего общения истекло.
– Если что-то вспомнишь, звони мне напрямую. – Он протягивает мне свою визитку.
– Конечно. – Я киваю и беру карточку. – Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе расследования.
– Поделюсь всем, чем смогу.
– Моя тетя захочет узнать, когда возможно похоронить Семёна, – сжимаю челюсти от жгучей боли в груди. Я не говорю о каком-то жулике, пострадавшем в бандитских разборках. Мы обсуждаем похороны моего брата. Жесть.
– Как только вскрытие будет закончено, мы сможем передать тело ближайшему родственнику, – говорит он мне по пути к входной двери. – Обычно это занимает несколько дней.
– Я обязательно дам ей знать, – говорю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Ему нужно уйти, чтобы я мог оставить это позади себя. Если я буду барахтаться в этом, это ничего мне не даст, я только впаду в депрессию. А меня есть дела.
