– Роберт, я буду признателен, если вы поделитесь информацией, которую обнаружите. Мне бы не хотелось продолжать тратить деньги налогоплательщиков на дела такого рода. Бандитские разборки, междоусобчики, раздел сфер влияния. Ты понимаешь, о чём я. Есть граждане, которые действительно нуждаются в моей помощи.
– Каждый должен выполнять свою работу, – возражаю я. – Вы считаете, что поиск убийцы моего брата не стоит вашего времени? – спрашиваю я его, открывая входную дверь.
– О, это стоит моего времени. – Он наклоняется ко мне. – Хотел бы я собрать как можно больше информации о вас и вашей хорошо защищённой группировке.
Я не клюю на приманку.
– Доброго дня, майор! – Я показываю на открытую дверь.
– И вам, господин Берг! – лёгкий кивок головы и он уходит.
– Он что-нибудь «накопал»? – задаёт вопрос появившейся в холле Руслан.
– Нет, они только начали расследование! Знаешь, я почти готов позволить ему разобраться с этим за нас! – бровь Руслана удивленно взлетает. – Я сказал, что почти готов. Успокойся. – Я похлопываю его по плечу, проходя мимо него по ступенькам. – Мы найдем этого ублюдка и сами с ним разберёмся.
– Правильно Конечно! – соглашается Руслан. Я смотрю на него через плечо. Мы уже теряли близких. Шок от потери Семёна придется преодолевать некоторое время. Он был хорошим человеком. Тот, кто это сделал, заплатит.
А сейчас мне нужно отвлечься, иначе я взорвусь. Разговор с забавным доктором поможет переключиться и на время забыться от тяжёлых дум.
Валентина.
Окна в комнате открыты, но когда я смотрю вниз, стон срывается с моих губ. Прыгать со второго этажа так себе перспектива. Никаких деревьев, по которым можно спуститься, ни кустов, которые способны смягчить падение. Я могу сломать ногу или руку. Если это будет рука, я смогу бежать. Но если нога? Со сломанной ногой далеко не убежишь. Меня поймают, я сомневаюсь, что он легко простит побег.
– Когда мы учились в школе, один из друзей Романа выпрыгнул из этого окна. Сломал ногу в двух местах и ключицу.
Глубокий голос Роберта Берга вторгается в моё уединение. Я отворачиваюсь от окна, оставляя его открытым.
– Зачем другу прыгать из окна? – интересуюсь я. Он переоделся. Вместо делового костюма на нём черная водолазка, аккуратно заправленная в джинсы. Вокруг талии – черный кожаный ремень. Он закатал рукава до локтя. Мне сложнее сдерживать нервы, когда он одет так небрежно.
– Они играли в какую-то глупую игру, он не хотел, чтобы его поймали, – пожимает он плечами. – Наверное, он думал, что тут не так уж высоко. Он наклоняется ко мне. – Ошибся.
– Тогда, полагаю, хорошо, что я просто хотела подышать свежим воздухом, – говорю я, засовываю руки в карманы своих медицинских брюк и сжимаю кулаки, готовая защищаться. Он подходит ко мне ближе.
– Лгунишка из тебя плохая, Валентина Алексеевна Крайнова, – говорит насмешливо.
– У меня было мало практики! – я гордо задираю голову.
– Зато острый язычок и сарказм отточила на отлично! – он меняет тон. – Роман проснулся. Мы дали ему что-то из болеутоляющего, но я хочу, чтобы ты его осмотрела и сменила повязки.
– Я осмотрю его, сменю повязку и даже выпишу рекомендации. Но потом ты меня отпустишь! – мой голос звучит требовательно.
Я сжимаю руки, впиваюсь ногтями в ладони. Небольшая боль помогает мне сосредоточиться, не дает развалиться на части. Потому что, когда губы Роберта плотно сжимаются, а глаза темнеют, в моей груди начинает подниматься паника.
