— Это — Сонечка. Она наказана. И сегодня работает с вами. Загружайте ее по полной. Девушка она сильная, выносливая, не бойтесь! Мойка, чистка, полировка — все на ней.
Вот тут-то настроение парней и поднялось. Они поняли, что я не какая-то телочка босса, которую он на экскурсию привел, а своя в доску. С этого момента план Астафьева, как бы это не звучало, пошел совершенно не по плану.
— Я Миша, — тут же подскочил ко мне самый симпатичный и высокий парень, галантно целуя ручку. А после тихо шепнул на ухо: — Ты не переживай, мы тебя не тронем.
— А я Митя. Готов делать все за тебя!
— А я Степан! За ужин с тобой готов заплатить!
Вот так вот мои «каторжные» сутки начались с зацеловывая рук двадцатью мужчинами с обещаниями все сделать самим. А клиент на «Лексусе» вообще обещал лично на руку дать энную сумму, если я сама наполирую ему авто. Только вот сидеть во время этого процесса он планировал внутри…
— Так, стоп! — взорвался покрасневший от ярости Павел Григорьевич, который все это время царски восседал на кресле в ожидании экшена. — Вношу новое правило: кто поможет Соне — лишается зарплаты на месяц! Вам ясно? — Миша, которому я особенно понравилась, вообще не растерялся и многозначительно мне подмигнул. Только вот Астафьев это заметил, сквозь зубы процедив: — Нет! Четыре месяца! А кто не согласен — заявление по собственному сейчас же.
Вот тут-то мои почитатели и разбежались, кто куда, а клиент на «Лексусе» был отведен лично Астафьевым под руку на улицу и послан туда, куда стыдно произносить.
— Можно приступать? — на всякий случай уточнила я, потирая ручки.
Злой, как черт, Астафьев кивнул и снова занял точку наблюдателя.
Ну, я и работала. Мыла машины из шланга, натирала их со всей ответственность. Было тяжело физически с непривычки. Но я, как человек ни один год проработавший на Астафьева, отличалась упорством. Да и вообще спустя час стало ясно, что лучше так, чем целыми днями корячиться, а потом слышать, какая ты ужасная секретарша, и влететь на миллион долларов.
К обеду очередь на мойку выстроилась такая, что собралась пробка. Звонили на телефон фирмы и записывались «к той самой девушке, что в лифчике».
— Ты чего голая сюда приперлась?! — заорал Астафьев, у которого к тому моменту уже глаз дергался.
— Это — спортивная форма, — саркастично улыбнулась я, помахав Мише с Митей, которые третий раз в друг друга врезались, засматриваясь в мою сторону.
Астафьев смиренно терпел. Явно ждал, когда я заплачу от усталости и сдам ему все явки и пароли. Закончилось все трагически. Я стояла на коленях, прогнувшись дугой в пояснице и с раздвинутыми ногами. Мыла ту часть авто, куда так просто не достать. В этот момент клиент машины так увлекся процессом, что шагнул в отрытую яму.
Нет, с ним, конечно, ничего не случилось. Упал на Мишу. Отделались оба испугом и ссадинами. Но Павел Григорьевич вскочил на ноги и рванул к своему авто, скупо кинув мне на пассажирское:
— Быстро внутрь!
Уставшая и довольная своей маленькой победой, отправилась прощаться с ребятами. Не успела первого обнять, как услышала клаксон. Высунувшись на половину из окна, Астафьев грубо рявкнул:
— Кого сейчас коснешься — без премии оставишь!
Злая я просто помахала ребятам, увидев в их глазах самое настоящее сочувствие.
— Теперь вы поняли, что я ничего не знаю?! — на всякий случай уточнила я у босса, но ответа так и не получила.
