Ярость парализует мой разум. Крепче сжимаю результат анализов в своей руке, чувствуя, как с бумагой что-то происходит. Но меня отвлекает ледяная корка, что внезапно покрывает кисти Германа и ползет вверх. Он злится не меньше моего и… не может контролировать себя. Не даром у него тату: орел в круге.
«Своих симбионтов они «метят» на затылке», - вспоминаю слова Карателя из сна. Или это все-таки не сон?
Мое прошлое? Почему тогда я его не помню?
Будущее? Но как я в нем оказалась?
Да, я умею перематывать время, но… Делаю это неосознанно, под воздействием стресса, и всего лишь на пару минут. Вряд ли я смогла бы «прыгнуть» на большое «расстояние». Или..?
Отвлекаюсь на бумагу в моей ладони – и ошеломленно выдыхаю. Она пожелтела и истлела, словно прошло много времени. Но ведь мне отдали результат анализов совсем недавно. Что я сделала с ним в сердцах?
Перевожу взгляд на Германа, который занят личной «проблемой»: пытается восстановить контроль над своей способностью. Изморозь постепенно исчезает с его кожи, а сам парень поспешно прячет руки в карманы. Все-таки он симбионт. Значит, оба мира, между которыми я «кочую», реальны!
- Что это? – кивает парень на мою кисть.
Опускаю взгляд и замечаю, как из стиснутого кулака осыпается пыль. Разжимаю ладонь – и порыв ветра разносит вокруг остатки бумаги. Я будто «состарила» ее и уничтожила.
Случайно.
- Песочек с тебя сыпется, Герман, - глупо отшучиваюсь я, хлопая его по плечу и оставляя на черной кожаной куртке желтовато-серый след от своей пятерни. – Дотронулась до тебя, вот и испачкалась, - фыркаю напоследок и быстро скрываюсь в салоне автомобиля.
Парень благоразумно закрывает тему – и остаток пути сохраняет молчание. Я тем временем гипнотизирую тату на затылке. Все сходится! Подумать только!
- Герман, а что за фокусы со льдом ты устраиваешь? – решаюсь спросить напрямую. – Научишь меня? – строю из себя наивную дурочку.
От неожиданности парень на мгновение теряет управление. Автомобиль заносит на обочину, и мы едва не врезаемся в столб. Меня накрывает уже знакомое ощущение падения, но отступает, стоит лишь Герману выровнять руль и вернуться на трассу.
- Не понимаю, о чем ты, - голос парня предательски срывается. – Не отвлекай меня!
Понимаю, что правды от «друга детства» и по совместительству симбионта мне не добиться. Отворачиваюсь к окну и терпеливо жду, когда мы прибудем на место.
Тишина угнетает. Поэтому выдыхаю расслабленно лишь когда мы паркуемся на специальной площадке возле министерства.
- Прибыли, - цедит Герман сквозь зубы. – Я подожду тебя в машине.
- Опасаешься гнева моего отца? – не могу удержаться от колкости, сама удивляясь своей жестокости.
От моих резких слов парень крепче сжимает руль и не может больше сдерживать себя. Понимаю это по ледяным узорам, стремительно покрывающим кожаную обводку.
Не желая дальше играть с огнем, точнее, с морозом, я выскальзываю из машины – и бегу в министерство. В холле меня останавливает охрана.
- Вызовите Аркадия Крестницкого, - тараторю сбивчиво, не успев отдышаться после быстрой ходьбы и пережитых потрясений. – Передайте, что его ждет дочь!
- Извините, но у Аркадия Алексеевича совещание. Он велел не беспокоить его на протяжении двух часов, - виновато рапортует мужчина в форме.
- Это важно! Звоните ему! – топаю ногой, будто избалованная девчонка.
Я готова плакать от возмущения! Мне нужен папа! Сейчас! Я запуталась, хочу поговорить с самым родным человеком на этой планете. А у него, видите ли, совещание!
