А не ловушка ли это?
Вдруг, мне нужно сделать с точностью наоборот — дать шейху жёсткий отпор?
— Он меня отпустит домой, если раздвину перед ним ноги?
Старуха морщится и отвечает презрительно:
— Глупая! Мало просто раздвинуть ноги, надо еще ублажить господина. Вы, русские шармуты, умеете это лучше всех. Потому он и выбрал тебя.
— Ну, знаете! – вспыхиваю. – Я не несу ответственность за своих соотечественниц! Лично я умею катать на спине мяч, крутиться вокруг своей оси на одной ноге и прыгать высоко. А ещё...
— Мне не интересно. Иди, господину расскажи. Он ждёт тебя в своих покоях. И помни, что я тебе сказала: покорись. Я знаю, что ты хочешь сбежать. Но это невозможно. Есть один способ покинуть дворец: надоесть господину, быть ему неинтересной. Чем дольше будешь сопротивляться, тем сильнее он к тебе привяжется.
И что-то такое в её тоне заставляет задуматься. А что, если старуха права? Восточные мужики — охотники по натуре. Им интересно выследить жертву, покорить, сломить, взять. А потом — пошла вон. Я буду его пленницей до тех пор, пока он не получит своё — это же очевидно! Почему я сама до этого не додумалась?
Выход один — сделать это. Пусть забирает мою невинность, но он никогда, никогда не заберёт моё сердце!
Захожу в покои Аль-Хадида и нахожу его лежащим на огромной кровати среди подушек.
Он обнажен, только кусок шелковой простыни чуть-чуть прикрывает его пах.
— Я ждал тебя, Алия, — говорит он хриплым голосом, и мое сердце пускается в бешеный галоп…
11. Глава 11
Шейх Амир лежит на огромной кровати и гипнотизирует меня взглядом. К счастью, пумы в спальне нет, можно выдыхать.
С двух сторон висят тяжелые темно-фиолетовые портьеры с кисточками. В углу стоит метровая фигурка святого или пророка, вылитая из чистого золота. Возле кровати декоративный подсвечник с толстыми свечами.
У него здесь очень уютно. По-восточному и ничего лишнего. Разве что глянцевая доска наподобие шахматной, лежащая прямо на постели.
– Пойди ко мне, Алия. Не бойся!
Мои ноги мягко ступают по бархатному полу.
– Ты очень красивая.
– Зачем вы меня... звали? – судорожно сглатываю слюну.
– Хочу провести с тобой вечер. Садись, – кивает на край ложа.
Шейх приподнимается, и я зажмуриваюсь, боясь, что покрывало соскользнет с него, и он окажется голым. Мне вполне хватает его обнажённого торса, чтобы упасть в обморок.
– Что с тобой? Тебе не хорошо?
– Вы... голый, – осторожно приоткрываю один глаз, чтобы убедиться, что у него всё ещё прикрыты интимные места.
– Ты никогда не видела обнажённых мужчин? – спрашивает удивленно.
– Представьте себе: нет! – вспыхиваю.
– Но тебе уже двадцать один.
– И что? По вашим меркам я старуха?
– Нет, конечно. По нашим меркам ты давно была бы замужем и растила минимум одного ребёнка.
– Хорошо, что у нас в Москве свои мерки! – зло сверкаю глазами и перевожу взгляд на доску.
Что это такое? Какое-то поле и чёрно-белые камешки на нём.
Заметив мой взгляд, шейх спрашивает:
– Хочешь сыграть?
– Я не умею.
– Эта игра называется «Го». Правила просты: ты играешь белыми, я черными. Цель: огородить как можно больше места камнями своего цвета. Я тебя научу.
Амир делает резкое движение, и покрывало немного съезжает в сторону, оголив косые мышцы и дорожку из волос, ведущую к паху.
Отвожу глаза и срываю с головы платок в знак непокорности:
– Я не хочу с вами играть! Я хочу домой!
Аль-Хадид обращает на меня гневный взгляд и спрашивает:
