Девушку передернуло от отвращения. До чего все это было гадко, омерзительно, низко. Будто бы знакомые ей люди внезапно стали скользкими жабами. Сколько же в них было грязи…
– Нет, – Ирис сверкнула глазами. – Не глупая выходка, а предательство. Называй вещи своими именами. В тот момент я потеряла веру в дружбу, в любовь… Ты разбил мне сердце, показав, что человек, которого я знала всю жизнь, на деле ничтожество, готовое на гнусность, только бы выглядеть выгодно в глазах друзей-идиотов.
– Я должен был подумать о тебе, прости, Ирис!
Анди выгрузил коробки в подсобке за кухней.
– Да, верно, – согласилась она. – Но был еще один вариант.
– Какой?
– Раз ты не думал обо мне тогда – продолжал бы этим заниматься и далее. Еще не поздно. Выкини все из головы. Уходи. Я попрошу хозяина больше не заказывать продукты у вас. Мне не нужны новые встречи с тобой.
Анди рухнул на колени, обнимая ее ноги.
– Слушай, я думал о тебе постоянно. Каждый раз, когда был с женщиной, вспоминал твои глаза. Тот момент, когда я швырнул тебя на кровать и заломил руки... Мне жаль… Я все испортил, но я так желал тебя. Момента сложнее и ярче в моей жизни не было… Но в тоже самое время именно он разрушил все, что я пытался строить в дальнейшем. Я любил тебя. Жаждал, как воздуха. Желание было настолько острым, что я сходил с ума не мог ни о чем другом думать, не мог говорить ни о ком, кроме тебя. Я много раз переигрывал эту ситуацию в уме. Я думал, что после того, как весь город будет о нас говорить, ты ко мне вернешься…
– Да, чтобы смыть позор, – рассмеялась Ирис. – Только позор был на тебе, а не на мне. Ты забыл, что я могла рассказать правду? Да и плевать мне было на все эти шепотки. Подруг у меня было мало – одна Ника. Тетушка сказала, что оплатит обучение в университете магии, что означало прощание навсегда со всеми.
Ирис вспомнила, в какую цену это вылилось и сникла.
– Если тебе нужно прощение, то я прощаю, – сказала она. – А теперь уходи.
– Мне нужно попытаться исправить то, что я сделал, – сказал Анди.
Девушка осторожно освободилась из его рук и отступила.
– Я много, очень много думал об этом. Ирис, жены лучше, чем ты, для меня быть не может. Давай попробуем начать заново. Ты вернулась. Эти три года были сложными для нас обоих, но я беру все свои слова обратно. Я был против твоего поступления. Не понимал, зачем тебе надо было учиться – знал, что смогу обеспечить тебе безбедную жизнь, в которой тебе не понадобится работать. Просто забудем то, что было. Три года достаточный срок, чтобы простить! Тем более, я тебя не тронул! Все можно исправить!
– Есть вещи, которые исправлять ни к чему. Это как чинить игрушку, которой ты играл в колыбели, при том, что повзрослел и больше в ней не нуждаешься, – вздохнула Ирис.
Анди предлагал многое, но быть с ним она уже не могла. Пережитое тем вечером стояло перед глазами, но это было лишь начало. Сколько его дружков потом подходило к ней. Кто просто глумился – спрашивал впечатления, предполагал анатомические подробности. Кто – зажимал по углам и требовал того, что, по их мнению, получил Анди. Эту проблему решил только отъезд. Ирис не способна была ни забыть, ни простить. Она отпустила ситуацию, но Анди для нее перестал существовать.
– Я умоляю тебя о прощении. Я жутко облажался. Ты была бы мне прекрасной женой. Мы сейчас уже нянчили бы нашего первого ребеночка, а ночами делали бы второго.
