— Ренат Матвеевич, это я виноват…, — по всей видимости, Андрей решил сообщить Юдину, что об отведённом на сборы получасе я понятия не имела, и шкуру следует сдирать не с меня, а с него…. поэтому, чтобы на корню зарубить чистой воды самоубийство, перебив мужчину, вставила своё слово:
— Я никуда не пойду!
— Выйди, — приказал Ренат подчинённому.
10. Глава 10
Направляясь к двери, Андрей изображал из себя черепаху, медленно-медленно переставлял ноги. Чувствовалось, что он предпочёл бы остаться, чтобы в случае чего выступить громоотводом, но ничего не поделаешь, Царь- батюшка велел выметаться, а с ним шутки плохи, он ведь даже не серчает, если кто-то осмеливается поднять голову против его воли, а сразу звереет.
Прежде чем удалиться, Андрей, обернувшись, бросил мне красноречивый взгляд, в котором отчётливо читался посыл: «Ника, только не начуди».
Кивнула, как бы обещая, что постараюсь.
Ренат остался стоять на прежнем месте, только руки скрестил на груди, и если судить по тому, как давит на виски и вспотела спина, он точно на меня порчу наводит. Съёжилась и, склонив голову, делаю вид, что крайне интересуюсь содержимым подноса, что лежит на коленях. К слову, обед за несколько часов под прямыми солнечными лучами превратился в отраву: овощи дали сок и салат поплыл, борщ пузырится, котлета с рисом – вид не потеряли, но пахнут уже подозрительно.
— Показала характер и хватит! — громыхнул Ренат, и то ли просто огурцу пришло время отлипнуть ото лба или падение спровоцировал голос мужчины, но пластик отвалился, точной наводкой грохнулся в суп, и брызги от борща, разумеется, полетели не куда-нибудь, а мне на белую футболку.
— При чём здесь «показывать характер» если никуда идти не хочу, — пробубнила и резко скользнула ладонью по груди и животу, предполагалось, что смахну капли, но на деле вышло, что я их размазала.
— Твои желания в расчёт не берутся, — заявил небрежно мужчина, и в три шага приблизился. — Ты же вроде из себя умную изображала, так какого хрена мне приходиться это объяснять? Встала и живо оделась.
Ага сейчас, уже бегу, спотыкаюсь, падаю, колени в кровь, но встаю и снова бегу.
— Вот мне очень любопытно, а что же такого произошло, что моё присутствие на приёме вдруг стало необходимым? — задрав подбородок и устремив взгляд на мужчину, прошипела я. — Причём до такой степени, что хозяин бросил гостей и здесь со мной возиться, а?
— Не твоего ума дело, — рявкнул Ренат. Ноздри у мужчины раздуты, глаза агрессивные, вены на шеи и лбу вздулись, для диагноза «Бешенство – острая стадия» только пены на губах не хватает. — Ника, сейчас я тебя прошу и по-хорошему, но ведь могу заставить и по-плохому. Оно тебе надо?!
— Вперёд…., — сказала я и дальше у меня была заготовлена речь, из которой выходило, что призыв к действию – никакой на самом деле и не призыв, а, наоборот, совершенно противоположное, но Юдин не дослушал….
Ахнуть не успела, как с колен исчез поднос и судя по звону, для большей части посуды этот день закончится в мусоре, затем почувствовав под подмышками чужие руки, стремительно взметнулась вверх и в следующую секунду ноги коснулись пола.
— Куда вы меня тащите? Не пойду,— заверещала я, когда Юдин, ухватив за запястье, потянул меня за собой.
— Одеваться, куда же ещё.
Ренат одной рукой шарит в шкафу, другой не даёт мне убежать, я же пыхчу как паровоз, стараясь высвободиться, извиваюсь, а ещё борюсь с желанием укусить Юдина или как следует зарядить ногой по уязвимой части тела, то есть по-простому – пнуть по кочерыжке.
