Плевицкая. Между искусством и разведкой - страница 3
Надежда Васильевна поднимает взгляд к царской ложе. Государь там… Он смотрит на нее… Он улыбается ей! Она знает и обожает эту улыбку: милую, чуть смущенную, ободряющую! Она обожает взгляд Его лучистых глаз! Она обожает своего Государя! Великие княжны рядом с Ним – словно четыре розовых бутона! Нет, три розовых бутона: Ольга Николаевна, Мария Николаевна, Анастасия Николаевна – розоволицые, большеглазые, в золотистых кудрях, похожие на отца-Государя. И один бутон белой лилии: Татьяна Николаевна, тоненькая, изысканно-хрупкая и надменная, похожая на свою мать-Государыню. Государыни нет… Не любит она русских песен. Что ж, тем лучше! Значит, сегодня Надежда Васильевна будет петь только для Него!
Надежда Плевицкая. Художник Ф. А. Мялявин
Она кланяется еще раз – отдельно царской ложе – и чуть ниже, чем остальным (но ровно настолько ниже, насколько позволяет сложное устройство ее платья). Выпрямляется, складывает руки на груди, набирает воздуха в легкие… И поет. «Когда я еще молодушкой была…» Голос ее, сильный, низкий, с пробивающимися иногда пронзительными нотками, разносится по залу. «Ехал на ярмарку ухарь-купец, ухарь-купец, удалой молодец…» Ее слушают замерев, с наслаждением. Аплодируют долго и шумно. Государь – дольше других. У многих на глазах – слезы восторга.
Это действительно восхитительно! И так ново! Никто еще не выходил на сцену концертного зала с русскими народными песнями! Такие песни поют кухарки – на кухне, прачки – во время стирки, ямщики – в дальней дороге, а еще гуляки – в придорожных трактирах! Это всегда считалось mauvais ton. Развлечение для плебеев, а слух избранной публики услаждали ангельские голоса итальянских оперных певцов и сладенькие голосочки французских шансоньеток. Но теперь – теперь это так модно! Так популярно! Так a la russe! И действительно – такое удовольствие! Такой могучий голос! Не голос, а голосище! И эта обворожительная простота… Государю это нравится. Все знают: Плевицкая – его любимица, частенько поет в Царском Селе, а летом – в Ливадии… Божественная, божественная Плевицкая! Браво! Браво!
Цветы летят к ее ногам… Цветы… Цветы…
Часть I
Дежкины радости
Думали – нищие мы, нету у нас ничего,А как стали одно за другим терять,Так, что сделался каждый деньПоминальным днем, —Начали песни слагатьО великой щедрости БожьейДа о нашем бывшем богатстве.Анна Ахматова
Глава 1
Свеча перед Богом
Акулина Фроловна Винникова за время своего счастливого супружества одиннадцать детей выносила и родила – семеро, правда, еще в младенчестве Божьей волей померли, ну да это было обычным делом, когда ребятенок к Богу в рай отправлялся, даже и ходить-то не научившись, хорошо еще, четверо остались им с Василием Абрамовичем на радость да на подмогу, а и того могло бы не быть: поздновато они за труды родительские принялись – хоть и не по своей вине, судьба так распорядилась, что забрали в солдаты молодого мужа – чуть больше месяца после свадьбы прошло; ну да то дело прошлое, и теперь, одиннадцать выносив и родив, Акулина Фроловна загодя почувствовала, когда двенадцатое дитя во чреве взыграло, в мир запросилось. Когда дело привычное – и тревог меньше: баню Акулина Фроловна заранее уже подготовила, и теперь – ужин на стол поставить успела, дочку старшую, Настеньку послала за соседками, и неспеша, постанывая и поохивая, направилась в баню – рожать. Через малое время и соседки собрались. Вообще-то полагается, чтобы старшая женщина роды принимала, но старше Акулины Фроловны были только совсем уж старые старухи: ей пятьдесят шесть годков минуло – поздно ведь они с Василием Абрамовичем за труды родительские принялись. И, хоть дело и привычное – не в первый и не во второй раз, а в двенадцатый! – тяжко в пятьдесят шесть лет дитя вытужить.
Похожие книги
