Встреча с отцом Михаилом и его попытка экзорцизма.
В ужасе и отвращении от увиденного в тайной комнате, Эвелина и сестра Агата, шатаясь от пережитого шока, поспешили покинуть проклятые стены монастыря и обратились за помощью к отцу Михаилу, старому, но еще крепкому священнику из небольшой деревушки, расположенной неподалеку в долине. Отец Михаил был известен своей глубокой набожностью, непоколебимой верой в силу божью и редким даром исцеления. Выслушав их с нарастающей тревогой и ужасом, он, после долгих колебаний и молитв, согласился провести обряд экзорцизма в заброшенном монастыре, надеясь изгнать поселившееся там древнее зло и очистить оскверненное святое место. Однако, когда отец Михаил, облаченный в свои священные одежды, начал читать древние молитвы на латыни и окроплять темные помещения святой водой, потусторонняя сила, пробужденная их вторжением, отреагировала с неистовой яростью. В затхлом воздухе засвистел ледяной, нечеловеческий ветер, каменные стены затряслись, словно в агонии, а из глубокой темноты раздались злобные, нечеловеческие вопли и рычание, заставляющие кровь стынуть в жилах. Пламя немногочисленных свечей, которые они зажгли, заколебалось, задрожало и внезапно погасло, погрузив монастырь в кромешную, зловещую тьму, нарушаемую лишь отблесками молний за разбитыми окнами. Отец Михаил, несмотря на охвативший его страх, продолжал читать молитвы дрожащим голосом, крепко сжимая в руках серебряный крест, но было очевидно, что силы зла, поселившиеся в этом проклятом месте, слишком древние, могущественные и глубоко укоренившиеся, чтобы их можно было изгнать простым обрядом экзорцизма.
Усиление влияния зла и его физические проявления.
После неудачной и опасной попытки экзорцизма влияние древнего зла в стенах заброшенного монастыря усилилось многократно, словно разгневанный зверь, которого потревожили в его логове, вырвался на свободу. Невидимое, но ощутимое присутствие стало почти физическим, словно чьи-то холодные, когтистые руки постоянно касались Эвелины, царапая кожу и сковывая движения. Тени в коридорах стали более густыми, зловещими и подвижными, обретая причудливые, пугающие очертания, словно сами стены монастыря ожили и наполнились злобными духами. Голоса, преследовавшие Эвелину, стали громче, отчетливее и навязчивее, нашептывая ей мерзкие проклятия, угрозы и соблазнительные обещания власти и могущества, если она отдастся воле тьмы. В одном из длинных, полуразрушенных коридоров она внезапно увидела парящую в воздухе высокую, закутанную в черный, развевающийся саван фигуру без лица, с двумя пустыми, черными глазницами, устремленными прямо на нее, словно высасывающими саму душу. Фигура издала леденящий душу, нечеловеческий вопль, полный вечной муки, и бросилась на Эвелину, но тут же бесследно растворилась в холодном воздухе, оставив после себя лишь ощущение ледяного, парализующего ужаса и мерзкий запах серы. Физические проявления зла становились все более опасными и непредсказуемыми: под ногами внезапно проваливались древние каменные плиты, открывая зияющие черные провалы в подземелье, со стен с грохотом сыпались куски потрескавшейся штукатурки, а однажды на Эвелину с высокого, сводчатого потолка обрушился тяжелый, окованный железом каменный крест, лишь чудом не убив ее. Даже святая вода, которой окроплял помещения отец Михаил, казалось, шипела и испарялась при соприкосновении с невидимой тьмой, словно сама святость была бессильна перед лицом этого древнего зла.
