Наконец, чтобы отбросить засевшие в голове мысли он резко вскочил на ноги, решив начать и этот день, как обычно, с короткой тренировки. Привычные с молодости движения всегда помогали ему расслабиться, держа тело и мозг в тонусе, не давая размякнуть без достаточных физических нагрузок. Челнок, джеб, джеб, уклон, тройка, нырок, апперкот, боковой – классические комбинации бокса, пара раундов «боя с тенью» и тело приятно покрылось легкой испариной.
– Ну что братан, можно поздравить? Оттоптал своё! – потягиваясь от недавнего сна к нему подошёл сосед по шконке.
– Благодарю!
– Баркасной, чифир организуй! – обратился сосед к человеку, в обязанности которого входило всё связанное с «харчами».
Умывшись они присели за стол, к ним тут же присоединились еще несколько сидельцев, которым по арестантским понятиям это было дозволено.
– Нас не забывай.
– Дай Аллах на воле свидимся!
– Дай Бог!
– Удачи, братан!
Как бы ни казалось ему, что время будто вдруг остановилось, не желая его отпускать, истекли и эти часы, после которых, наконец, попрощавшись с остальной достойной частью учреждения Айдар вышел из зоны с кешаром за плечом. Воля!
Небольшой посёлок в ста километрах от города. Звонок в дверь квартиры одной из сохранившихся двухэтажных жилых домов застал хозяйку за стиркой детских вещей.
– Асет, кто там, посмотри! – крикнула сыну Нурсулу, загружая детские вещи в стиральную машину.
– Мама, тебя там какой-то мужик спрашивает.
Запыхавшаяся от домашних хлопот женщина прислонилась к глазку двери. За дверью стоял мужчина настолько сильно похожий на её отца, бросившего их ещё в детстве, что женщине стало не по себе, те же черты лица, лишь гладко выбритая голова вместо густой отцовской шевелюры, и более жёсткий взгляд выдавали в нём другого человека.
Нурсулу открыла дверь.
«Здравствуй, сестрёнка!» – сказал мужчина.
Женщина бросилась на шею старшего брата.
Сын Асет лет восьми и две его сестрёнки, обычно шумные дети, теперь же сидели за столом молча, украдкой поглядывая на гостя, всё общение которого с ними ограничилось колючим поцелуем в щёку при знакомстве. Он не сказал им ни одного дурного слова, но вёл себя отчуждённо, погружённый в себя. Странный дядька пугал детей, тем более они видели, что и мать их, при всей своей улыбчивости, вела себя не как обычно. Несколько натянутых вопросов хозяйки тут же тонули в односложных ответах угрюмого мужчины, не давая возможности развитию разговора.
– Толеген где? – спросил Айдар.
– На работе. Вечером приходит, сильно устаёт.
Нурсулу заметила, что брат не пьёт чай.
– Что-то не так?
Чуть помешкав, Айдар попросил: – А можно потемнее, без молока?
– Да, конечно.
Нурсулу выполнила просьбу, но видимо чай снова ему не понравился, так как сделав пару глотков, он больше к нему, так и не притронулся. Еле слышное «благодарю» и мужчина встав со стола пошёл в другую комнату, чему были очень рады девочки, не находившие при нём себе места, ведь теперь можно было и похулиганить.
– Пейте чай! – сказала Нурсулу детям и последовала за братом. Но Асет не собирался оставаться за столом, он много слышал о своём дяде, поэтому тянулся к нему.
Айдар устроился на подростковой кровати, задумчиво рассматривая комнату, которая когда-то принадлежала ему. В голове всплывали урывки из далёкого прошлого. Нурсулу присела напротив за компьютерный стол.
«Иди сядь рядом с дядей», – посоветовала она сыну. Асет неуверенно устроился около Айдара, украдкой и с интересом заглядывая в его непроницаемое лицо.
