Из-за него?
– Так, хватит. Она мне не девушка. Просто фанатка.
Большие зеленые глаза, полные оптимизма…
«Я не уйду, пока все не вернутся».
– Да твою мать! – От чего голова болела больше: от похмелья или чего-то еще? Уэллс не знал и знать не хотел – как и задумываться, почему вдруг его волнует судьба какой-то там рыжей. Он попросту набрал номер.
Нейт, его бывший менеджер, ответил на третьем звонке.
– Очень надеюсь, что ты не из полиции звонишь, – сонно сказал он.
– Не из полиции. – В новостях показали людей, пострадавших из-за урагана, и он всматривался в них, лихорадочно выискивая полное надежды и веселья лицо. – Слушай, помнишь тот конкурс? Где можно было выиграть обед и тренировку со мной?
– Это в котором поучаствовал восемьдесят один человек?
Уэллс поморщился.
– Мог бы и не упоминать.
Было несложно представить, как бывший менеджер небрежно пожимает плечами.
– С чего ты вдруг о нем вспомнил? Мне звонили из клубного ресторана, сказали, ты не явился. Шок, чистый шок.
– Не удивляйся. Кормят они паршиво. – Он представил, как сидит напротив Джозефины под яркими лампами клубного ресторана, и идиотский пульс участился. – Господи. Надо было сводить ее в нормальное место.
– На салатики-то вину не сваливай, дружище. Ты сам виноват, что не пришел.
– Я в курсе, – огрызнулся Уэллс, и больной глаз кольнуло.
Расстроилась ли Джозефина, что он не сводил ее на обед?
Да. Да, конечно. Он только и делал, что подводил ее. Долгие годы.
– Просто дай мне номер победительницы, и я отстану, – пробурчал Уэллс.
– Чего? – хохотнул Нейт. – Я не могу… Слышал когда-нибудь о неприкосновенности частной жизни?
Приступ паники, который он испытал, услышав это, совсем ему не понравился.
– Да твою ж мать, я просто хочу сводить ее на сраный обед! Раз обещал – надо выполнять.
– Она не пойдет с тобой обедать. Она тебя видеть не хочет.
Рука на пульте сжалась, а голос репортера зазвучал тихо и приглушенно, будто издалека.
– В смысле?
– А вот так. – Нейт зевнул, и на заднем плане послышалось поскрипывание кровати. – Я тоже считаю, что если обещал, то надо выполнять. Так что, когда я узнал, что ты не явился, то связался с победительницей и предложил организовать обед с кем-нибудь менее сварливым.
– Чего? – Похмелье выветрилось так быстро, что голова закружилась. – Она моя фанатка!
– Уже нет. Я предложил ей мерч Уэллса Уитакера, но она и от него отказалась. Твои чехлы для пивных банок мало кого интересуют.
Уэллс нервно расхаживал по комнате, хотя даже не помнил, когда встал с кровати. Это пол накренился или он не протрезвел со вчерашнего дня?
– Да срать мне на неприкосновенность частной жизни! Просто дай ее номер.
– Не надейся. Я умудрился сбежать от тебя без суда и не собираюсь подставляться под иск. Особенно учитывая, что ты мне больше не платишь.
– Да что за бред! – рявкнул Уэллс в трубку. – Я же хочу как лучше!
– Поздно спохватился, друже, – ответил Нейт, тоже повысив голос. – Ты два года только и делал, что игнорировал свои обязанности и вел себя как конченый мудак. Ты и раньше таким был, только теперь ты бросил гольф и терпеть тебя никто не обязан. Особенно я. Пока, Уэллс.
В трубке воцарилась тишина.
Боже, как же хотелось напиться. Очень.
Но он никак не мог решиться сходить на кухню за виски. Нейт ведь не врал: всю карьеру Уэллс действительно был конченым мудаком. Поливал грязью соперников вместо того, чтобы заводить друзей. Сторонился фанатов. Прессу либо откровенно игнорировал, либо отвечал так, что и по телевизору не покажешь.
