- Простите, - вдруг всхлипнула девушка, дёрнув узкими плечами в платье в горошек. - Это был душевный порыв. Я не хотела вас смутить.
Серёжа хмуро посмотрел на девушку. Эти двое смотрели друг другу в глаза несколько секунд, а сама девушка, казалось, забыла о том, что только что плакала и была готова рассыпаться в благодарностях у ног моего мужа.
- Выйдем, - Серёжа оборвал их зрительный контакт и подтолкнул девушку в сторону выхода из кухни. Я лишь на мгновение посмотрела на её профиль, и не увидела там ни капли слёз. Лишь самодовольная стервозная ухмылочка изогнула уголок её губ. - Я сейчас вернусь, - бросил мне Серёжа, пока в моей голове складывалась неутешительный паззл.
Её запах, короткое платьице, Серёжина злость и тот факт, что прямо сейчас он очень быстро вывел её из квартиры, даже не дав нормально обуться, говорили только о том, что мои подозрения не были надуманными. А Серёжина холодность связана не с работой, а с другой женщиной, которая, к тому же, малолетка.
Как банально, Боже!
И как тошно…
Я резко вышла из-за стола и первое, что мне захотелось сделать, - пойти за этими двумя и выяснить у них сразу всё. Но что-то внутри, не желающее увидеть подтверждение своих догадок прямо здесь и сейчас, удержало меня на кухне.
Поэтому я взяла кружки, выплеснула из них остатки чая в раковину и начала остервенело отмывать их, буквально затопив пеной.
На глаза наворачивались слёзы, носом уже было невозможно дышать. Обида душила и рвала изнутри в клочья. Но я держалась, надеясь услышать от Серёжи что-то такое, что даст мне понять, что я всё себе придумала, а факты притянуты мной за уши.
Не могут почти двенадцать лет совместной жизни закончится так. Чем я заслужила?
Серёжа долго выпроваживал гостью. Слишком долго для незнакомого человека.
А затем он вошёл в квартиру, но прошёл в ванную комнату.
Наверное, чтобы смыть с себя её поцелуи, запах или ещё что-то? Сколько раз он уже так делал?
От подступившей к горлу тошноты меня передёрнуло, но я всё ещё продолжала мыть кружку, которой из-за пены видно не было даже мне.
Спиной почувствовала, что Серёжа вошёл в кухню, сел за стол и затих.
Какого черта он молчит?! Разве он не должен сейчас хоть что-то сказать?
- Она очень красивая, - первой заговорила я. Потому что ещё немного и я точно взорвусь, обнажив перед возможным предателем все свои самые уязвимые точки. - Клеопатра, наверное, была такой же.
Эта девушка ведь и правда красивая. Очень.
- Не знаю. Обычная, - равнодушно бросил Серёжа и снова замолчал.
Его молчание и безучастность злили меня сейчас куда более сильнее, чем мои собственные догадки, и я, всё же, решила сама растормошить мужа, желая услышать от него хоть что-нибудь. Даже если сейчас мне будет невыносимо больно.
- У тебя с ней что-нибудь было? – спросила я, не оборачиваясь.
- Нет, - ответил Серёжа уверенно и ровно.
- А ты хотел? – вопрос, который сам сорвался с моих губ.
- Да.
Сейчас я в полной мере ощутила, что чувствует человек, когда в его спину втыкают нож и проворачивают.
Стало больно настолько, что я забыла, как дышать и двигаться.
Как бы сильно сейчас я не старалась удержать себя в руках, но слёзы, всё равно, скатились по щекам. Проглотив большой острый ком обиды, разочарования и собственной ничтожности, я с трудом удержала голос ровным, чтобы сказать последнее:
- Чемодан в прихожей, в шкафу. Я придумаю, что сказать сыну.
