В первый учебный день – третьего марта – Лизель хоть и волновалась, но пошла в школу, где уже знали, что придет «девушка из Германии», директора в тот момент не было, и ее сопровождал классный руководитель (добродушный мужчина лет сорока), а ее новые одноклассники смотрели на Лизель, будто на манекена с витрины магазина, но она оценила это как комплимент, так как сильно выделялась внешностью и бледной кожей. А после староста класса – Лин – более подробно рассказала, где что находится, но Лизель попросила показать только самое важное – столовую. Она была радостной и веселой, будто появление немки в школе сделало ее жизнь лучше.
Все прошло спокойно, Лизель старалась казаться милой (что давалось тяжело) и привыкать к школьной форме, которой раньше у нее не было8.
Лизель спускается по лестнице в кофейню, где Хасан отдает айс-кофе покупателю. Колено чуть побаливает из-за вчерашней ситуации, да и она сама еще толком не выспалась: разница во времени дает о себе знать. В Берлине сейчас только одиннадцать вечера, как в Сеуле уже семь утра.
– Доброе утро, – слышит она голос друга. Он улыбается и поправляет темно-коричневый фартук, который ему очень к лицу.
Лизель уже не особо помнит, как он выглядел в детстве, но сейчас уверена: он смог бы стать моделью, сниматься в рекламе духов или нижнего белья.
У Хасана темного цвета волосы, передние пряди которых красиво спадают ему на лоб. Карие глаза, которые иногда кажутся вовсе черными. Ну и идеально пухлые губы. Когда они гуляли на день независимости, Лизель приметила, что ему очень идет черный цвет.
Она еще не привыкла к общению на корейском, что хотела поздороваться на привычном немецком. Корейский ей не чужой язык, просто общалась она на нем только с отцом, а вне дома всегда был немецкий. Размышлять в уме на двух языках круто, но иногда сбивает с толку.
– Привет, – машет рукой и поправляет портфель за спиной
– Ты плакала? – удивляется Хасан и пока он не стал паниковать, подруга объясняет:
– Нет. Просто надела линзы. С утра это сложно и глаза слезятся.
Хасан кивает, переваривая услышанное, а через секунду дает вещь, о которой вспомнил.
– Банановое молоко. Помнишь, в детстве моя мама нам часто их давала.
Лизель улыбается и, увидев небольшого размера бутылочку в комплекте с трубочкой, вспоминает детство, где еще слышится голос матери.
– Спасибо. Сегодня я приду раньше и сразу возьмусь за работу.
– Не беспокойся. Пей молоко, набирайся сил перед уроками. И надеюсь, твое колено не болит.
– Уже лучше.
В кофейню заходят два посетителя, Лизель прощается и выходит на улицу, где люди уже мчатся по делам, а солнце только собирается взойти.
***
Лизель не любит, когда ее отвлекают от музыки. Если она сняла наушники, то человек должен быть благодарен. Именно это она хочет сказать Лин, подбежавшей с криками во дворе школы.
– Привет, Лизель! – Она пытается отдышаться и улыбается, показывая свои белоснежные зубы.
– Как ты? Надеюсь, тебе комфортно у нас, и ты привыкнешь.
За пару дней, что Лизель познакомилась с Лин, она поняла, что эта девушка очень любить говорить. Лин очень милый человек, ей не хватает только нимба над головой, чтобы казаться самым невинным человеком. И их дует, по мнению Лизель, будет странным, а может и опасным: Лизель слишком жесткая, Лин милая и, возможно, ранимая. Каждое ее слово девушка будет воспринимать близко к сердцу.
