В любом случае, привычек рассматривать кого-то столь же бесцеремонно у меня нет. Поэтому переключаюсь с "недоухажёра" на других. Там куда интереснее.
― О, ― замечаю хозяйку "поместья". ― Интересно: скандал будет или пронесёт?
― По поводу?
― Да Марков минут десять назад ушёл с какой-то девчонкой в дом и до сих пор не вернулся.
Тот ещё недалёкий имбецил, думающий единственно работающим у него местом. Кто ж клеит левых девиц мало того, что в непосредственной близости своей "девушки", так ещё и в её доме?
― А она об этом знает? ― Сорокин кивает на Альбину, задумчиво оглядывающуюся по сторонам. Словно ищущую кого-то.
И мы прекрасно догадываемся: кого.
― Полагаю, пока нет.
― Как там фамилия у этой куклы?
― Потапова.
― Эй, Потапова, ― зычно зовёт он Альбину, вопросительно обернувшуюся к нам. ― Загляни в одну из спален. Сто пудов, будешь приятно удивлена. Не благодари.
Мда. Радикально.
― Ну и зачем? ― невесело спрашиваю, когда та, стуча каблучками, умчалась внутрь.
― Безвозмездная помощь. Не видишь: страдает человечек, скучает. А так на тройничок ещё успеет.
― Сделал гадость ― сердцу радость, да?
― Какая гадость? Говорю ж, из лучших побуждений.
― Ну-ну. Да ты просто мать Тереза.
― Ты куда? ― озадачивается Витя, когда я спрыгиваю со стола. ― Подслушивать?
― В туалет и домой. Этот вечер точно не станет интереснее, так что лучше почитаю что-нибудь. Пользы будет куда больше, чем торчать здесь.
― Не могу не согласиться. Тут ловить нечего.
Надо же, наши мнения в первый раз сошлись? Думаю, на том и стоит закончить. А то ещё подружимся ненароком.
Оставляю Сорокина доедать мои чипсы, которые на самом деле не совсем мои, а нагло утащенные у кого-то, и лавируя мимо уже изрядно подвыпившего народа, ныряю через распахнутые двери в нутро коттеджа.
Искать уборную приходится полагаясь исключительно на интуицию, потому что планировки я не знаю, а прежде тут не бывала. И если бы не дошедшая до мочевого пузыря содовая, не пришлось.
Основное скопление осталось на заднем дворе, но тут тоже хватает "веселящихся". Белые дорожки на кофейном столике в гостиной очень недвусмысленно дают понять ― как именно. Да и громкие ахи, доносящиеся с закрытой кухни, тоже.
― Сорян. Присоединишься? ― салютует мне кто-то, когда мячик от пинг-понга пролетает мимо одноразового стакана с пивом, ударяясь о поверхность и отскакивая в меня.
В чём смысл игры? Кто промазал ― пьёт? Судя по тому, как вся компашка пошатывается ― они там поголовно косоглазые.
― Не, спасибо, ― возвращаю мячик и иду к лестнице.
На первом этаже туалет обнаруживается, но такой загаженный, что моя брезгливость не позволит переступить его порог. Сочувствую домработнице, которой придётся утром всё это вымывать.
На втором этаже менее людно, но не менее шумно. Потому что скандал. Альбина орёт на Лёшу, пока другая девчонка поспешно натягивает на себя легинсы.
Ссора ради ссоры, которая всё равно ничего не изменит. Будто это первая измена Маркова.
Проскакиваю мимо открытой спальни, в которой кипят страсти, и дохожу до конца коридора.
Ура! Вторая уборная, к счастью, в более пристойном состоянии.
Делаю свои дела и возвращаюсь тем же путём, но на лестнице мне преграждает дорогу тот самый парень в зелёном. И, по сути, это единственная его запоминающаяся черта.
Парень как парень. Ещё и под градусом. Как и все.
― Привет.
― Взаимно. И всего хорошего, ― хочу его обойти, но тот специально наперерез встревает, преграждая путь. ― Тебе что-то нужно или тоже просто скучно?
