Плохо быть Омегой (особенно, если твой Альфа – идиот) - страница 3

– Мне кажется, мы должны поговорить, – сказал он.

– Мне кажется, ты должен уйти.

– Я не делаю этого специально. Я просто пришёл купить кофе.

– Три дня подряд? У тебя что, зависимость?

Он посмотрел на неё.

– Возможно.

– Ну, поздравляю. Ты мешаешь мне жить. И дышать. И – чёрт возьми – спать.

Он подошёл ближе. Не касаясь. Но она уже чувствовала: между ними натянулась какая-то тонкая нить. Что-то дрожало в груди. Что-то… рвалось наружу.

– Лея, – тихо сказал он. – Это не выбор.

Она рассмеялась. Жестко.

– А я выбираю. Я выбираю не быть чей-то Омегой.

– Даже если это я?

– Особенно если это ты.

Он вздохнул. Низко. Груди напряглись. Носогубные складки дрогнули. Он выглядел, как мужчина, которого только что пнули в душу.

Но он не двинулся с места.

– Я не хочу заставлять. Я не хочу, чтобы ты боялась.

– Я не боюсь, – прошептала она. – Я… злюсь. Я злюсь, потому что мне снятся сны, где я тебя кусаю. Я злюсь, потому что я чувствую, как ты пахнешь даже когда тебя нет рядом. Я злюсь, потому что всё это – химия, а не любовь. Это биология, не выбор.

Он посмотрел ей в глаза. И она знала – он тоже чувствует. Всё. Каждую волну желания. Каждую искру страха. Каждую ноту отрицания и подспудной, голодной тоски.

– Может, это начало, – сказал он. – А дальше – уже выбор.

Она молчала. Долго. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

– Уходи, – прошептала она.

Он не спорил. Просто ушёл. Тихо.

Дверь закрылась.

Запах остался.

Через час она лежала в постели, свернувшись в комок, с подушкой между ног. Горло сжато. Глаза горят. Внизу живота – жар.

Нет. Она не хочет этого. Не хочет его.

Только почему тогда тело уже запомнило его тембр?

Почему хочется повернуть голову и подставить шею?

Шериф Дерек Тэрн проснулся рано.

Во сне Лея царапала ему плечи, шептала «ещё» и кусала его за ухо.

Он проснулся в поту, в полной эрекции, и с ощущением, будто его душа провела ночь в микроволновке.

– Хватит, – сказал он своему отражению в зеркале.

Оно не возражало. Оно знало: ничего не хватит.

Он запечатлён. Природа поставила галочку. Феромоны сделали своё дело.

Тело – его, сильное, закалённое, управляемое годами службы – теперь требовало её.

Но он держался.

Он даже не поехал в кофейню.

Он пошёл в спортзал. Потом к ветеранам на собрание. Потом снова в спортзал. Потом поехал домой и сделал вид, что у него насыщенная, полноценная, абсолютно не одержимая одной женщиной жизнь.

Конечно, он забыл, что Лея живёт через дорогу.

Конечно, он увидел, как возле её дома припарковалась тёмная машина, из которой вышел…

Омега? Нет.

Бета? Хм.

Нет. Это был Альфа.

Хищный, наглый. И с пакетом лапши в руках.

И Дерек… взорвался.

Через пять минут он уже стучал в дверь Леи.

Она открыла в пижаме. Волосы взъерошены. Лицо сонное.

– Ты опять?! – простонала она. – Ты… ты как… волчья жвачка! Всё время возвращаешься!

– Кто это был? – спросил он.

– Что?

– Мужик с лапшой.

– Это лапша.

– Я видел. Он принёс её тебе.

– Я люблю лапшу.

– Он Альфа.

– И что? Я что, теперь не могу принимать лапшу от кого хочу?

Он напрягся. Всё тело окаменело. Альфа-инстинкт – удар током.

– Он твой… кто? Партнёр? Метка? Бывший?

Она наклонила голову. А потом, очень тихо, очень лениво, сказала:

– Он – мой брат.

– А…

– А ты – идиот.

Она закрыла дверь. С грохотом.

Через минуту дверь снова распахнулась.

– Постой! – рявкнула она. – А что если бы это был не брат?

– Тогда… я бы…

Он запнулся. Потому что честный ответ был: