Пломбир с шоколадной крошкой - страница 15

Оркестр сразил нас наповал. Все участники были разрисованы под стать мне, то есть ко Дню Мертвых. Трубач бегло перебирал пальцами, барабанщик кивал в такт ударам, гитаристы прыгали по маленькой сцене, завлекая всех вокруг, одной мелодией заставляя поддаться танцу. Когда мы подошли ближе, мужчина за пианино повернулся к нам, проведя пальцами по краю черного цилиндра, затем вскочил и протянул мне руку.

– Что?..

– Иди, крошка!

Холли, наверное, хотела слегка подтолкнуть меня к сцене, но не рассчитала с силой и буквально швырнула в объятия пианиста. Тот мгновенно подхватил меня и поставил на сцену. Вместе с оркестром мы смотрелись гармонично. Мелодия затихла, музыканты обернули ко мне взоры, большинство студентов замерли, возмущенные тишиной. Я и сама хотела возмутиться, но тут барабанщик начал отбивать бит, его подхватил трубач, чуть погодя вступил пианист, и я узнала мелодию – это была горячая, страстная мелодия песни «Smooth».

–Ну-ка зажги, детка! Эй, слышали, это моя девочка! – Голосила Холли.

Мне что же? Танцевать? На виду у всего Принстона? Сердце ударилось о ребра, словно подталкивало к танцу, мозг же лихорадочно твердил: «уходи со сцены, тебя могут увидеть девочки с балета!». Но я уже раскрыла веер, уже занесла его перед лицом и поплыла по музыкальным волнам, гонимая страстью. Длинная алая юбка летала из стороны в сторону, а затем развивалась в красивом узоре. Веер порхал, то прикрывая свою обладательницу, то развевался, словно требовал оваций. Я летала, парила, не слушая оглушительных аплодисментов, не обращая внимания на комплименты, меня окутала музыка, забрала к себе навечно!

На меня смотрели сотни глаз, но внезапно, ближе к концу мелодии, я ощутила один единственный взгляд. Такой, который пробирается цепкими пальцами под рубашку, от которого выступают мурашки и встают дыбом волосы, от которого хочется бежать, нестись без оглядки! От этого взгляда остается лишь пепел. Я даже на секунду остановилась, чтобы оглядеть зрителей, но ни от кого не ощутила той самой энергетики. Мне стало не по себе, и я спустилась со сцены под финальные ноты…

***

Вот и наступило второе ноября.

В воскресенье, после того, как мы с Холли очнулись ближе к вечеру в моей комнате, то первым делом записали меня на кастинг. В понедельник утром Холс заставила меня прикинуться заболевшей. Я посетила тренировку у Барбары, а по возвращению домой притворилась полумертвой. Так, через Джун я передала декану, что отравилась, а затем написала миссис Уайтстоун, что постараюсь не опоздать на вечерний концерт. Если на концерте будет декан, а я все же на него успею, то притворюсь, будто выпила обезболивающее и все прошло.

Утром Холли прочла мне целый инструктаж о том, как обычно проходят кастинги, чего ожидать, на что даже не рассчитывать, велела не унывать и показать себя в лучшем виде. Она без конца припоминала мне неожиданное выступление на главной площади университета.

– Когда ты станешь звездой, только попробуй не упоминать свою подружку Холли в каждом интервью, не то я своими ногтями… – снова и снова говорила она, будто я блистала так, что покорила всю Америку.

Но пока я ехала в поезде до Филадельфии и листала ленты социальных сетей, наткнулась не на одно, а сразу на семь видеороликов с моим триумфом.

«Загадочная незнакомка»

«Завораживающая мексиканская банда»

«Кровавая, страстная дева»

И, мой любимый заголовок: «Скелет с формами поразил кампус». Комментарии я намеренно не читала, боялась, что кто-нибудь вычислит мою личность, тем более рядом со сценой вопила Холли. Вся надежда была на костюмы и грим. Пересматривая одно из видео, я поднесла телефон чуть ли не к носу – это был тот самый момент, когда я ощутила требовательный, таинственный взгляд. Перематывала видео то назад, то вперед – никого подозрительного не заметила, однако по моему выражению лица все было ясно. Передернувшись, я заблокировала телефон, и потрясывая ногой, продолжила смотреть в окно до конца поездки.