Он представил меня длинноногой Атлантиде, чемпионке “Открытого рта”, культовой читательнице книг, популярному блогеру, которая на морях и океанах, под водопадами, в бассейнах и джакузи делает селфи с новинками книжного рынка. Её страничка в инстаграме называется #Читаюплавая. У неё куча подписчиков. Ещё бы! С такой фигурой!
Троицкий сказал, что я “клёвый писатель”, и упорхнул в другое измерение. Оставшись вдвоём, мы зависли у барной стойки. Я признался Атлантиде, что мне нравится её задница подход к современной литературе.
И предложил выпить за это по алфавиту. Начали мы с бурбона, поскольку абсента в заведении не было, а когда добрались до фирменной “хреновухи”, которой особенно гордился бармен, девушка спросила, над чем я сейчас работаю. Еду охотиться на горных духов. История с привидениями? Типа того. Есть любовная линия? С этим проблема, пока не придумал, как затащить своих героев в постель. Запишись на курсы пикапа. Теория, мой друг, суха. К тому же я не верю, что секс-тренеры Киска или Рыбка помогут мне разобраться в высоких отношениях джентльменов прошлого века. Тебе не хватает личного опыта? Мне кажется, я довольно опытная личность. Ну, разве что на первый взгляд. У тебя есть сигареты? Пойдём наверх, познакомлю с Машей, она моя лучшая подруга.
Из подвала на улицу вела винтовая лестница. Я пропустил Атлантиду вперёд, чтобы полюбоваться её ногами. Это было истинное чудо эпиляции. Такой гладкой кожи я не видел даже в музее мадам Тюссо. Пираньи из спа-салона съели всё лишнее, оставив голое совершенство.
Маша оказалась “мерседесом” – заднеприводной двухдверкой красного цвета и полным именем “Святая Дева Мария Милосердная”. Крыша отсутствовала. Мы запрыгнули внутрь, как кролики. Клубные кролики с розовыми глазками. Поедем, красотка, кататься? Нет, Маша не любит, когда я сажусь за руль бухая, давай лучше полетаем. У меня есть кое-что для вдохновения, открой бардачок.
Под сердцем Маша носила запретный плод – зелёную нефритовую табакерку с порошком грёз. Потянувшись за этой вещицей, Атлантида склонилась над моими коленями, и я ощутил двойной укол её фитнес-груди.
Кредитной картой она разделила порошок на четыре дорожки.
– Кокс, секс? – спросил я.
– Мет, текст? – засмеялась она.
– Ты предпочитаешь текст?
– Но ты же писатель?
– Это вопрос?
– Поиграем в вопросы?
– В вопросы литературы?
– О чём ты пишешь?
– А ты как думаешь?
– Откуда мне знать?
– Разве не ты постила в инстаграме своё фото с моим романом?
– Знаешь, сколько их было?
– Романов? Сколько?
– Тебе не говорили, что девушек неприлично об этом спрашивать?
– Кому нужны приличия?
– Ты изображаешь бунтаря?
– Зачем вставать в позу миссионера?
– Если бы я была твоим персонажем, что бы ты со мной сделал?
– Не обидишься, если я скажу правду?
– С чего бы ты начал и чем закончил?
– Можно я начну отсюда?
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты готова представить мою книгу у себя на груди?
– Разве это похоже на книгу?
– А вот это больше похоже?
– Ты не боишься, что я выдвину обвинения в харассменте?
– Не лучше ли назвать это стремлением к свободе?
– Как ты этому научился?
– Тебе нравится мой язык?
– Расскажешь о своём первом писательском опыте?
– Неужели читателю это интересно?
– Нужен ли вообще читатель?
– Как я могу обойтись без тебя в этой сцене?
– Чем она закончится?
– Ты хочешь приблизить развязку?
– Ты не знаешь, чего я хочу?
– Удовольствия?
– А ещё?
