– Между прочим, Валерич, – вставил Блок, ухмыляясь, – на этого ты очень даже похож.
– Круто! Пойду бивни достану! – воскликнул Проторгуев.
– Я же говорю, мы не знаем, – сказал Судьбоносный. – Судя по материалам, там много такого. Есть гоблины и похуже. Но что это – виды, расы, мутации или что-то еще, – мы не знаем.
– А ты чего двух ботаников не позвал? – спросил Проторгуев, имея в виду биолога Заброшенного и социолога Конюхова. – Они бы нам сейчас все рассказали про этих мутантов.
– Да у них какое-то недомогание, – ответил Судьбоносный. – Дудин им что-то прописал и на карантин отправил на всякий случай.
– Перепили, наверное, – предположил Проторгуев и засмеялся.
Судьбоносный оставил эту реплику без внимания и продолжил рассказ о планете К-200:
– Итак, общество у них, как мы поняли, разношерстное. Мы не понимаем, как оно устроено, какая существует иерархия и как эти все расы или виды уживаются при таких различиях. Мы не знаем, развита ли у них торговля и существует ли она вообще. Есть ли там товарно-денежные отношения в нашем понимании. Мы увидели, что у них имеется нечто вроде наших рынков и немного понаблюдали за процессами покупки и продажи товаров – насколько позволяло оборудование. Опять же, если это вообще покупка и продажа. Нам не удалось понять, ходят у них деньги или принят натуральный обмен. Сверху это выглядит так. Подходит покупатель к продавцу, они разговаривают, совсем недолго, в итоге покупатель или забирает товар и уходит, или уходит без товара. Продавец что-то отмечает на какой-то дощечке. Пока мы не понимаем, что это за дощечка и что он на ней отмечает. Может быть, конечно, все платежи осуществляются путем транзакций.
– Ага, как коммунисты, за трудодни работают, – сказал Проторгуев. – Тот гоблин с бивнями точно коммунист!
– Вполне вероятно, – ответил Судьбоносный. – Может быть, это вообще не платежи, а записи этих самых трудодней. Кто знает? Ну, в целом так. Выглядит это все, конечно, весьма странно, и самая большая сложность как раз в этом. К-200 населяет совсем другое – во всех смыслах – общество.
Судьбоносный сделал паузу и потом еще раз повторил свою мысль:
– Мы понаблюдали за их поведением, общением, культурой, если можно так выразиться, в целом и поняли, что это другое, совершенно другое общество по сравнению с нашим.
– Может быть, более культурное? – предположил Картавый, разглядывая фотографию старичка маленького роста с окровавленным мечом в руке, стоящего около нарубленного на куски тела человекоподобного существа.
– Зависит от того, своих или чужих они так рубят, – сказал Проторгуев.
– Насчет более культурного – не знаю, – ответил Судьбоносный. – Но есть сомнения. Хотя бы потому, что они устраивают казни на улице.
– Значит, и своих тоже. Да… Культура… – задумчиво произнес Проторгуев. – Головы отрубают?
– Да, но этим не ограничиваются. Могут руки отрубить, например. Мы видели несколько таких казней. Руки отрубили и оставили лежать прямо там.
– А может, у них новые вырастают, – сказал Проторгуев.
– Может, и вырастают. Но если и так, то, вероятно, не у всех. Потому что те, которых мы видели, вроде как умерли. Во всяком случае было очень на это похоже. Да и может ли организм выжить после отрубания рук, если его прямо так и оставить? Семен Михайлович, как думаете?
– Это лучше у доктора спросить, но я думаю, что скорее нет, чем да, – ответил Картавый и добавил: – По крайней мере человеческий организм.
