Пляски сумасшедших снов - страница 32

– Но мы не видим и меченых в переулке, – развел руками парень.

– Ты хочешь нарушить правила? – настороженно спросил голос.

– Я не из вашего анклава. Не знаком с вашими правилами! – ответил Малкин, широко расставляя ноги. – Ужели они запрещают вам встречаться с теми, кто живет за пределами анклава, кто неместный?

– Про это в правилах ничего нет, – раздалось протяжно и озадаченно.

– Тогда в чем дело? – воскликнул Ванька. – Выходи!

Явно предложение парня вызвало у обладателя голоса озабоченность. Видимо, ему впервые забили голову тем, что меченые могут безбоязненно встречаться с теми, кто из-за пределов анклава. Вероятно, неожиданное открытие не только поставило обладателя голоса в тупик и отчасти напугало, но наряду с этим до дрожи в коленях обрадовало. Встретиться с теми, кто живет по другую сторону и по другим правилам. Узнать, что происходит за пределами не только их переулочного кубла и города, но и за пределами анклава. Это до чертиков любопытно. Но и страшно одновременно. Вот так вдруг принять такое решение тяжело, когда со всех сторон обложен правилами с единственной вдруг возникшей маленькой лазейкой. Женщины после услышанных слов заметно заволновались. Илата подхватила мальчика на руки, тот крепко обнял ее за шею. Алуни суетливо начала щипать пальцами блузку и пригнулась, точно собиралась незаметно нырнуть в какой-либо укромный уголок. Малкин, видя их страх, почесал затылок, обдумывая, как выпутаться из создавшегося положения. Ведь если меченые выйдут для встречи с ним, то невольно участниками встречи станут Илата и Алуни, а для них это, очевидно, не очень желательно, хоть и не запрещено. Почему так, Малкин не догадывался, но их взволнованность говорила сама за себя. Сашка тихо шепнула Ваньке, прижимаясь к его плечу:

– Не стоит создавать неприятности женщинам.

– Да-да, – кивнул ей Ванька.

Разумеется, нельзя. Он прекрасно понимал это и напрягал мозг, чтобы найти выход из положения. Его радовало, что Сашка мыслила в эти минуты одинаково с ним. Она сделала паузу и посоветовала:

– Пусть они уйдут из переулка назад на улицу!

– Да-да, – согласился Малкин. – Именно так!

А следом подтолкнул голос:

– Твоя спутница права! Пусть Илата и Алуни вернутся на улицу!

– Ты принял решение? – спросил Ванька.

– Мы выйдем к вам после того, как уйдут Илата и Алуни. Им ни к чему встречаться с нами.

– Тогда не подвергай их страху, – попросил парень. – Подожди, когда их скроет суета улицы.

Прижимая к себе мальчика, Илата грустно посмотрела на Ваньку, потом обвела глазами остальных и шепнула:

– Помните: встреча не должна длиться долго. Все не так просто. Все непросто! – И шагнула мимо друзей в сторону улицы.

В свою очередь Алуни шепнула Раппопету:

– Ты больше слушай, толстячок, и меньше говори, пока не выучишь все наши правила.

– Боюсь, что времени на зубрежку у меня не будет, – пропыхтел в ответ Андрюха, и на круглом лице появилась усмешка.

Подхватившись, Алуни поспешила за Илатой. Приятели взглядами проводили их до перекрестка. На улице женщины влились в толпу и исчезли из глаз. В группе друзей пробежало небольшое удовлетворенное возбуждение. Затем все подобрались, плотнее сбились. Парни окружили девушек. Ванька положил руку на плечо Сашке, молчал. Андрюха время от времени отдувался и поправлял под мышкой смятую рубаху. Володька взволнованно переступал босыми ногами и мало-помалу затихал. Катюха чувствовала мелкую дрожь в теле. Все-таки, несмотря на договоренность, было неизвестно, кого увидят и насколько это будет неприятно. А в том, что приятного может быть мало, Катюха не сомневалась после недавних пугающих предупреждений неизвестного голоса. Карюху неизвестность пугала меньше, любопытство одолевало сильнее. Глаза ее под тонкими черными бровями пытливо светились. Сашка сжала красивые губы, лицо было спокойно, словно она предугадывала, что произойдет, и не видела причин для тревоги. Не смекая, с какой стороны ждать появления меченых, друзья разбрасывали взгляды вдоль всего переулка. Каждому из них мерещилось, что вот именно отсюда сейчас кто-то появится. Снова возник нарастающий гул. И вновь раздался громкий голос: