– А при чем тут «Итачи» и «сострадание»? – Кагеро нахмурилась при упоминании своего заклятого врага, а на окончание фразы лишь недовольно махнула рукой, как будто отгоняла назойливого комара.
Вместо ответа Ооками лишь многозначительно покосился на тестя.
– При том, что твоя дочь только что придумала именно такое оправдание его вчерашней выходке! – ответил за него все еще сердитый Татегами.
– Ясно, – коротко отрезала Кагеро, своей интонацией показывая, что не хотела бы дальше продолжать этот разговор. – Очевидно, что Кицуне к обеду не придет, раз вы повздорили. Опять, наверное, пойдет к кухарке в обход общего стола.
На самом деле она прекрасно знала, что дочь где-то неподалеку и слышит их разговор. Защитная магия, которую она наложила на весь остров, давала ей возможность при желании знать о местонахождении любого человека, который находился на нем. Поэтому Кагеро тщательно следила за тем, что говорила, не только из-за присутствия Ооками, но и чтобы дочь не услышала лишнее. Увидев идущую к дому служанку с подносом, она обратилась к мужу:
– Если хотите, после обеда я могу показать вам остров. Жара уже спадет, мы сможем обойти его и вернуться до ужина…
– Спасибо, не откажусь, – Ооками вежливо склонил голову и тихо усмехнулся, заметив краем глаза, как в низких кустах, растущих вдоль террасы, мелькнул рыжий хвост.
Обед прошел в молчании, изредка нарушаемом звоном посуды и журчанием разливаемого чая.
***
Морская гладь была спокойной, едва приметный теплый ветерок легко перебегал с одного дерева на другое. Чайки парили в небе, время от времени пикируя в воду за добычей. Кагеро и Ооками брели вдоль кромки воды, каждый был погружен в свои мысли. Иногда легкая волна добиралась до ног Кагеро, и подол ее хакама был уже порядком подмочен, но она не обращала на это внимания – день был жарким, и прохладная вода дарила ступням приятную легкость.
Они шли уже довольно долго, когда Кагеро предложила передохнуть – хоть от вчерашнего недомогания Ооками не осталось ни следа, все же стоило поберечь силы. Облюбовав невысокую, сильно выступающую в море скалу – нагнувшись, можно было достать до воды кончиками пальцев, – они сели на поваленное и принесенное зимней бурей дерево, высушенное палящим солнцем, и какое-то время наблюдали за рыбами, ищущими пропитание в кристально чистой воде.
– У меня не выходит из головы наш вчерашний разговор, – первым нарушил молчание Ооками. – Вы долго знали Кайри? Он был сильным воином. Да, у него были определенные проблемы, но он их решил за некоторое время до смерти. Ни Итачи, ни его слуги так и не смогли объяснить мне, как и где он умер.
– Их там не было, – тихо произнесла Кагеро.
– А вы?
Княгиня молчала.
– Кайри был моим другом, – Ооками пристально посмотрел на жену. – Наверное, самым близким другом. Если его смерть была подстроена, то я хочу знать имена виновных.
– Мой меч не запятнан его кровью, – ответила она слишком ровным голосом.
– Я вас не обвиняю.
Кагеро склонила голову.
– Я не могу рассказать вам часть, не поведав историю с самого начала. Его смерть не останется неотомщенной…
Ооками молчал. Кагеро встала и подставила свое лицо теплым лучам закатного солнца.
– Когда-нибудь я расскажу вам все, или же отец расскажет, если… – она оборвала себя на полуслове, но после паузы продолжила: – Я настолько привыкла быть одиночкой, сама расчищать свой путь, что доверить то, чем я жила столько лет, кому-то другому очень сложно.
