— На хрен я к тебе подошла, — шепчу в ответ и стираю слезы, которые не останавливаются. — На хрен?
Мужчина без имени пожимает плечами, как делает постоянно, когда я задаю неверный в его понимании вопрос. Теперь подмечаю некоторые его особенности, различаю язык жестов. Получается неосознанно.
Я знаю, что он сделает сейчас. Попросит Марусю включить какую-нибудь приятную музыку и пригласит меня на танец.
— Не хочешь отвлечься?
Смеюсь и качаю головой, потому что опять угадываю.
— А в программе на вечер секс не предусмотрен?
Незнакомец ставит бокал на столик, поднимается, подходит ко мне и протягивает руку. Хватаюсь за нее, как утопающий за соломинку, и она тянет меня со дна на поверхность. Слезы высыхают, соль стягивает кожу на щеках.
Но давление уменьшается, и я снова дышу полной грудью.
— Я не должна была плакать сегодня, — вздыхаю и хватаюсь за его плечи под нежную мелодию какой-то поп-певички. Прячу лицо у него на груди, вдыхаю аромат дорогой кожи, топлива и чего-то пряного.
Травы? Или цветы?
— Ты никому ничего не должна. Ни мне, ни обществу, ни мужу. Захочешь — пойдем дальше. Нет — простоим так до утра, а потом ты поедешь в свою налаженную жизнь и попытаешься что-то с ней сделать. Успешно или нет, все зависит исключительно от силы твоего желания, — отвечает он спокойно.
— А третий вариант какой?
Незнакомец хмыкает, зарывается пальцами в мои волосы и массирует ноющий затылок. Позволяю приятной вибрации от прикосновений чужого мужчины пройтись по телу. Привыкаю, приручаюсь, наслаждаюсь обычной лаской, которой мне всегда мало.
В ней нет ничего особенного, она лишь укутывает мою внутреннюю девчонку в теплый плед из заботы и понимания. В этой странной, пустой и безликой квартире я не боюсь говорить прямо о проблемах.
Не стремлюсь найти ответы, которые знаю сама.
Мне просто хорошо.
Здесь и сейчас.
Только на одну ночь.
Я никому ничего не должна.
— У тебя кто-то есть, да? — приходит в голову догадка. Такая же внезапная, как наша встреча на незаконных гонках. — Или был?
— Или.
— Опять уход от ответа.
— Он ничего тебе не даст, кроме лишних переживаний. Но если увидишь новости, знай, что я не хотел.
— А?
Его губы накрывают мои, и вопрос теряется в первобытных звуках страсти. Сначала поцелуй осторожный, плавный, наши языки только знакомятся друг с другом. Но позже он перерастает в нечто прекрасное, подобное скачку через кротовую нору в космосе.
Вроде и страшно, но так любопытно, что там в конце. Вдруг новая живая планета или другая галактика?
Движение ладоней по спине выталкивает из горла стон, резкий подъем и твёрдая поверхность тумбы — растерянный вскрик. Подобно змее, обхватываю жертву руками и ногами, давлю, кусаю, тяну к себе.
— Меня зовут Мирон, — шепчет куда-то в шею мой незнакомец. — Мирон Васильченко.
Фамилия кажется очень знакомой, но из-за острых укусов и поплывшего сознания я едва ли могу соображать. Поэтому киваю в ответ, дергаю края его футболки, чтобы стащить ее с желанного тела, и трогаю пальцами бугристые мышцы.
— Приятно познакомиться, Мирон. Меня зовут Кира.
— Я знаю.
— Что?
Вопрос теряется в водовороте кипящих эмоций, в которые я ныряю с большим удовольствием. Он уходит в небытие, тает на губах, оставляет отметины на коже тысячей жалящих поцелуев. Затухает в сознании без подписки из страха и волнения, которым нет места в постели.
Но потом оседает пепел первых оргазмов, созданных из удовольствия, сладкой напряженности и неги, появляются первые ростки сожаления.
