То, что мерещиться ему продолжает и продолжает, он понял довольно скоро, но что с этим делать, не знал – у него так ещё никогда не было.
– Идти вверх? Или вернуться вниз?
Лёха пораздумывал немного и заторопился вверх – очень уж хотелось добраться до объекта, но лестница всё не заканчивалась и не заканчивалась.
Впрочем, когда он попытался спуститься вниз, результат был точно таким же – бесконечная лестница гостеприимно приняла его в свои объятия, не собираясь выпускать!
По лестнице, возвращаясь домой, прошла очень красивая черноволосая женщина, через какое-то время в том же направлении прошёл черноволосый мужчина в лётной форме, но они не встретили Хвостова, а он не видел их, силясь вырваться из кошмарного количества ступенек.
– Да что ж это такое, а? – взвыл он, и эхо услужливо ответило ему:
– Такое… такое…
Он понятия не имел, как совсем недалеко от него – чуть выше по лестнице, в квартире прямо напротив лестничного пролёта, черноглазый и худощавый молодой мужчина требует срочной встречи с «проклятым папарацци»:
– Таню за ррруку пытался поймать, гадости спрррашивал. Хорррошо, я из командирровки пррилетел, а если бы нет?
– Ну нет и нет… он бы всё равно потянулся бы в подъезд и всё равно попался бы! – успокаивала его Шушана. – Крамеш, ты не переживай, мы мою Таню в обиду не дадим!
Глава 4. Слегка непростое решение
Крамеш даже обиделся, подпрыгнув в воздух и расправив крылья:
– Почему это ТВОЮ?
– Чудак, потому что она первоначально ко мне пришла! – хихикнула Шушана, приходя в расчудесное настроение – так забавно выглядел ворон.
Правда, Тане в этот момент было не до смеха. Она шла к Соколовскому и изо всех сил старалась успокоиться, но получалось плоховато. Нет, разумеется, визжать или плакать она и не подумала бы, но до спокойствия было далеко.
Соколовский восседал за своим столом и просматривал какой-то старинный фолиант из запасов деда Крамеша. Услышав стук в дверь, он окликнул Татьяну:
– Танечка, входите, что вы там застыли?
– Филипп Иванович, извините, что беспокою, но у нас проблемы – ко мне сейчас пристал какой-то тип с фотоаппаратом, спрашивал о наших с вами отношениях, – выдохнула Таня.
– Так… – это слово, словно тяжёлый камень, уже увязанный к шее незадачливого Хвостова, упал в темноту осеннего вечера, в непроглядную холодную пустоту. – И где этот тип сейчас?
– Он попытался меня за руку схватить, но ему не дал Крамеш, тогда он за мной заскочил в подъезд, – Таня так растерялась и испугалась, что чем-то подвела Соколовского. – И потом отстал…
– Отстал… и что? – уточнил Соколовский.
– Отстал и, как сказала Шушана, оказался на её ОСОБОЙ лестнице.
– Отлично! Просто прекрасно. Вот пусть он там и будет! Шушана! – окликнул Филипп. – Покажитесь, пожалуйста!
Он ни на миг не сомневался, что она будет где-то поблизости, и, разумеется, оказался прав – Шушана вынырнула из ближайшего к нему угла, шустро подбежала к Тане и уселась рядом с ней, степенно сложив лапки на животе.
– Насколько я понимаю, наш незваный гость никуда не выйдет в ближайшее время?
– И не в ближайшее тоже! – кивнула Шушана. – Будет бегать, сколько нужно!
– Прекрасно! А показать его вы можете?
– Конечно, – норушь махнула лапой на стену, и та словно истаяла, показав кудреватого, тускловатого типа с пузцом, с фотоаппаратом, мотающимся на шее, и с паникой в глазах. – Вот… бегает!
– Гм… ну, пусть побегает.
– Тут Крамеш очень просился к нему. Просто-таки рвётся! – норушь немного не поняла реакцию Соколовского.
