– И по голосу не узнала бы, – сообразила Таня, – Мы ж разговаривали всего-ничего, а в последний раз он и вовсе орал. Так… а что ему тут, собственно говоря, надо?
Вполне законное любопытство Тани, видимо, читалось на лице, так что Дмитрий Константинович заторопился:
– Танечка… я понимаю, что ты меня толком не знаешь, а я вот очень хочу с тобой поближе познакомиться!
– Зачем? – спокойно уточнила Татьяна, не выражая никакого восторга от столь радостной вести.
– Как же… я ж твой отец! И я бы хотел что-нибудь для тебя сделать!
К сожалению, в заснеженных кустах не прятался оркестр, который в этот момент мог бы сыграть что-то торжественное или, наоборот, щемяще-нежное.
В кустах прятался только Вран, который прилетел за Таней, а сейчас был готов напасть и заклевать этого наглого типа – явно мошенника!
Глава 41. Дочь напротив
Уютный дворик напоминал сад какого-то заколдованного королевства, остывшего много лет назад, занесённого снегом и им же защищённого от любых перемен – как-то так показалось Тане, задумчиво смотревшей на свет фонаря.
Внезапно так ярко и ясно вспомнилось, как мама сидела на полу с телефоном в руках и беззвучно плакала, а из трубки звучало уверенное:
– Не звони, не лезь ко мне! Сколько можно объяснять? Она мне не нужна, я её не хочу… Я что, не имею право жить, чтобы ты не вязла ко мне со всякими глупостями? Я плачу алименты и хватит с меня!
Сколько тогда было Тане? Лет шесть-семь? Да, пожалуй. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понять и запомнить эти слова, но недостаточно сильной, чтобы не думать о них.
Так что да… думала. Именно тогда она рассматривала фото отца, удивляясь, почему, если она похожа на него, так ему не нужна? Она что-то не так сделала? Но что? Что могла сделать совсем-совсем маленькая девочка взрослому человеку?
Лет в девять Таня услышала разговор бабушки и деда, которые обсуждали именно это:
– Ладно… положим, с Ириной жить не захотел, характерами не сошлись, бывает… но Танька-то причём? – вздыхал дед. – Ну, ладно, пока она была совсем маленькой, могу понять – мужикам сложно с такими общаться, но сейчас-то… Что мешает? Татьяна разумная, даже умненькая, чем бы она помешала, если б он её время от времени брал погулять, сводить куда-то.
– Да зачем ему это? Надо время тратить, деньги, силы. А он только себе радость любит делать. Что ему дочь? Он просто никого, кроме себя никогда в жизни не любил, – решительно ответила бабушка. – И угораздило же Иришку с таким эгоистом связаться!
Она много чего говорила, и Таня, связав тот раздражённый и холодный тон её бывшего отца с рассказами взрослых, сделала логический вывод – да вовсе не в ней дело!
Даже будь она самой лучшей на всём белом свете, ничего бы это не изменило. А раз так, то и не стоит об этом страдать. Благо и так хватало поводов для переживания, потому что на горизонте начал появляться Семён…
И вот теперь сюрприз!
– Эгоизм закончился? – прикинула про себя Таня. – Нууу… нет. Это вряд ли! Тогда, во-первых, что ему от меня нужно, а, во-вторых, откуда он узнал, где именно я работаю?
Именно эти два вопроса и заставили Татьяну заинтересованно покоситься на мужчину, который стоял перед ней.
Правда, Дмитрий Константинович, разумеется, трактовал этот взгляд абсолютно иначе, подумав, что дело спорится!
– Вон с каким любопытством смотрит! – подумал он.
А вслух продолжил:
– Я бы хотел тебе помочь в жизни. Дать, так сказать, старт…
