Он остановился так, словно врезался в невидимую стену.
«Так, значит, да? У нас не вышло, так он решил меня тут к княжению приставить? Да, пусть неофициально, но и владения собираются, и союзники… А я? Меня спросили? Мне-то это зачем? Теперь я понимаю, зачем мне приглашение Ветроловы прислали – хотят прощупать, как со мной общаться! Я-то, получается, стал союзником их сына и невестки-Крыланы, мало ли, может, могу и им какую-то пользу принести! А прочие северные? Те прямо-таки рвутся какие-то разговоры разговаривать и договоры заключать! Да кто меня-то спросил, а?»
Выход крайне недовольного Соколовского из кабинета сопровождался истошным гагаканьем гусей, которые крались к господину и повелителю за своей надобностью и едва не запутались в его ногах.
– А вы… вам от меня тоже чего-то надо? – Соколовский филигранно отделил мух от котлет, то есть свои конечности от увесистых гусиных тушек и грозно уставился на них.
Гуси нервно переглянулись, сделали шаг назад, дабы оставить себе пространство для манёвра, а потом повернули навстречу друг другу головы и…
– Нда… Вот молниями гуси ещё ни у кого не плевались! – сформулировал он определение редкого зрелища. – А надо-то вам от меня чего? ЧЕГО? В розетку клювом? Нет! Вы ж обесточите весь дом! Нам тут только бригады электриков не хватало! Хотя…
Появление Соколовского с приказом купить восемь автомобильных аккумуляторов и предоставить их гусям Таню уже почти даже и не удивило.
«Наверное, я уже привыкла ко всему этому! – думала Татьяна, глядя в спину начальству. – Зато не скучно однозначно! А вот интересно, он про Полозов мне просто так рассказывал, или с дальним прицелом?»
Крамешу отчаянно не хотелось улетать на плато Путорана. Во-первых, ему не нравилась идея быть охранником хитрого лиса. Во-вторых, и оно было даже больше, чем, во-первых, ему страсть как не хотелось оставлять Таню с психованным медведем, даже с учётом того, что к нему приставили Крылану, а в-третьих, он вдруг внезапно ощутил, что у него появилось… гнездо!
Есть у воронов такое понятие… Даже если от этого самого гнезда после осенних ураганов и зимних метелей ничего и не остаётся, кроме знакомого дерева и развилки ветвей, где это самое гнездо и было, ворон всё равно будет считать ЭТО МЕСТО родным и упорно начнёт восстанавливать разрушенное. Может, это и сложнее, чем согнать с места кого-то из соседей попроще, но тут вопрос не в простоте, а в том самом чувстве дома, которое для многих священно!
Никогда во владениях Верхолётных не возникало у Крамеша такого чувства. И когда Сокол забрал у его деда огромные земельные владения, ничегошеньки у него не ёкнуло – забрал, и хорошо, ничего там Крамешу не было нужно или дорого, а вот сейчас он затосковал из-за того, что надо по делам улететь – ну, смешно же! Да?
Он, нахохлившись сидел на Таниной кухне, которая и была для него гнездоцентром его мира, мрачновато отвечал на вопросы Врана, на приставания Уртяна о том, всё ли он собрал и продумал ли маршрут, а когда наступала ночь, перебирался на холодильник и усаживался там – спать.
***
Сборы сборами, а вот странное настроение Крамеша Таня заметила сразу.
«Не хочет лететь? Может, заболело что-то?» – забеспокоилась она.
Нет, день вышел очень хлопотный. И с операцией Бирюкова, и с упаковкой собранных вещей, и с проверкой Уртяна – помнит ли он, где что лежит, и с миллионом разных дел на работе, и с…
