Порой же случаются единицы, которые либо щедро одарены природной пластикой и в любой ситуации умеют держать себя невероятно естественно, либо на самом деле им чужды игры и притворство: пусть морщинки, но все мои, разные мочки — с рождения такие.
А ещё есть вот такие исключения, как девушка перед ним. Они не любят никого «грузить», не лезут, пока не спросят, держат видимый нейтралитет, а у самих внутри целый мир. Именно его хочется уловить — он был уверен, что пару минут назад у него это получилось.
Он не опоздал, да простится ему сия маленькая ложь. Мили, конечно, та ещё раздолбайка, и время постоянно путает, и форс-мажор личный день через день, но у неё бесподобный дар находить подход к людям и чуйка на тех самых, настоящих, из зазеркалья.
Мили перехватила его на входе, не позволив хлопнуть дверью и шумно ввалиться в студию.
— Тсс, — она театрально приложила указательный палец к губам и предупреждающе вытаращила свои смородиновые глазищи. — Спугнёшь наш самородок — потом сам будешь жалеть, балда! — ворчала незлобно, но крайне убедительно.
За два года он научился беспрекословно доверять её мнению и способности оценивать с первого взгляда. Тихо вышагнул из ботинок, сбросил, не глядя, шапку и парку на руки Мили, расчехлил оборудование и заглянул в комнату.
Девушка, невысокая, темноволосая, в строгом, но нарядном платье зачарованно куда-то смотрела и совершенно его не замечала. Он аккуратно сделал несколько снимков издалека. Она не услышала, наугад опустила объёмную сумку на рабочий стол, подплыла в смешных облачных тапках, которые Мили выдавала строго по собственному вкусу лишь избранным, к ковру, разулась и наступила на слишком длинный ворс. В нём обожали валяться ребятишки, взрослые же обычно сдержанно погружались в шерстяные заросли, всем видом отсвечивая теми же озорными чертятами, что и дети.
Его пальцы сами наводили объектив и неустанно щёлкали затвором. Девушка засмеялась, и он пожалел, что фотография не передаст звучание мелодичного и словно удивившего её саму смеха.
Она неожиданно споткнулась и вскинула руки. Уставилась вниз. На долю секунды ему почудилось, что она присядет на пышный пуфик. Однако, девушка сохранила равновесие и обошла заманчивую преграду. На полмига задержалась перед окном. Он сдвинулся немного в сторону, чтобы видеть её не только со спины. Тонкие пальцы нырнули между нитями гирлянды, постучали по стеклу и остались на нём. Внезапно возникло абсолютное ощущение, что сейчас она скользнёт рукой сквозь прозрачную поверхность и растворится в новогодней ночи. Ему захотелось подойти и узнать, что же показывала ей приглашающая темнота, загадочная и манящая.
Красивый, но безликий интерьер неуловимо изменился. Хаотичные ёлочные огоньки затрепетали в слаженном танце. Камин напыжился и разлил вокруг домашнее тепло. Чернота смешалась со светом, окрасив глубокими цветами и соединив отдельные предметы во что-то цельное и перетекающее друг в друга.
Нежный розовый румянец выступил на щеках девушки. Робкая улыбка продолжала блуждать на губах. Нечто необъяснимое не позволяло ей расцвести в полную силу, но и прогнать её прочь не было ни малейшего шанса.
«Не помешать, только бы не отвлечь…» —мысль проскользнула и была прервана бесцеремонным толчком в бок и «страшными» глазами Мили, указывающими на часы.
— Хорошего помаленьку, — прочитал по её губам.
