Поставив сумку-переноску на пол, Лёля полезла в карман за ключами. Вытащив связку, начала оглядывать дверь в поисках хотя бы одной замочной скважины. Чувствуя себя полной идиоткой, провела по двери руками сверху вниз, но отверстия для ключей в двери не обнаружилось. Сильно зажмурив глаза, Лёля потрясла головой и осторожно приоткрыла один глаз в надежде, что отверстие появится. Мало ли, вдруг она его просто не заметила от усталости. Нет. Не помогло. Лёля попробовала толкнуть дверь – может, не заперто. Нет, дверь была прочно закрыта, и даже никакой щёлочки нигде не просматривалось.
Лёля попробовала постучать. Это же коммуналка. По крайней мере, так было написано в завещании. Должны быть соседи. Вдруг они дома и откроют дверь. Сначала она постучала совсем тихонько, затем погромче, потом изо всех сил.
– Ты чего тут хулиганишь? – раздался сзади старческий, как будто слегка надтреснутый голос. – Будешь барабанить, я милицию вызову. Они тебя вмиг утихомирят.
Лёля обернулась на голос и уставилась на говорящую. Перед ней стояла маленькая, сухонькая, аккуратная старушка с абсолютно белыми волосами, образующими вокруг головы лёгкое, пушистое облако. Она напоминала одуванчик, да и халат зелёного цвета сильно смахивал на стебелёк. Старушка тоже разглядывала Лёлю. Однако подслеповато не щурилась, видно, зрением обладала отменным.
– Так, – пришла она к определённому выводу, всё ещё рассматривая лицо стоявшей перед ней девушки, – приехала, значит. Тамарка померла, стало быть.
Лёля, услышав имя прабабушки, слегка растерялась.
– Не хлопай глазами-то, – продолжила бабулька. – Я тут всю жизнь живу. Тамарку молодой ещё помню. Так вы ж похожи, как две капли воды с нею. А раз приехала, значит, наследство тебе перешло. А Тамарка упокоилась у Каменных столбов…
Старушка пожевала губами, горестно вздохнула и повернулась, чтобы уйти в свою комнату.
– Постойте, бабушка, – Лёля кинулась вслед уходившей женщине. – Подскажите, пожалуйста, как дверь открыть. У меня не получается, тут замочной скважины нет совсем.
Старушка живо обернулась. Удивлённо посмотрела на Лёлю.
– Так ты не Звягинцева? – отвернулась, махнув на Лёлю рукой. – Тогда что я с тобой вообще разговариваю?
– Да нет, бабушка! – Лёля в отчаянии повысила голос почти до крика. – Я Ольга Звягинцева, правнучка Тамары Петровны. Просто я совсем недавно стала… совсем недавно узнала… а до этого мне мама ничего не говорила…
Слёзы отчаяния сами собой покатились по лицу Лёли. Она зашмыгала носом, шумно задышала, пытаясь унять так неожиданно начавшуюся истерику.
Старушка остановилась, медленно развернулась и подошла к Лёле.
– Ну-ну, не реви, девонька. Слезами горю не поможешь. Ключи-то есть у тебя?
– Есть, – всё ещё шмыгая носом, но уже почти успокоившись, прогундосила Лёля и протянула бабульке связку странных приспособлений, извлечённых из кармана джинсов.
Старушка взяла ключи, повертела их в руках, через несколько секунд собрав из трёх частей одно целое. Поднесла к губам получившуюся конструкцию и пропела в неё несколько слов. По контуру двери обозначилась тонкая светлая полоска, из ранее абсолютно плоской поверхности выступила резная ручка.
– Готово! Держи свои ключи. Тут кодовый замок стоит. Дверь на заклятии, девонька. Ты своё можешь наложить, перекодировать. Я-то с Тамаркой в своё время дружила, поэтому и знаю заклятие, которое она наложила. Ох, много времени прошло. Тут Алёшка с семьёй жил совсем недолго, внук, стало быть, Тамаркин. Но съехали они давно, а дверь не кодировали, старое заклятье осталось. Уже лет двадцать никто не появлялся.
