– Дайте мне, пожалуйста, три пачки презервативов.
– К-как… За жвачку?! – растерялась аптекарша.
– Ну да. Разве вы не смотрите телевизор? В рамках программы здорового образа жизни фирма Бабл Гам предлагает в любой аптеке за свою жвачку три пачки презервативов, – улыбнулся он. И для убедительности добавил, – эта реклама уже две недели крутится!
Растерявшаяся продавщица послушно положила в кассу протянутую им жвачку и, глядя в его честные глаза, выдала ему требуемое.
– Благодарю! – раскланялся Бриг снова, сгребая в карман презервативы, изящно развернулся и, прихватив по пути Джеки, покинул аптеку, оставив ее работницу в растерянности пополам с влюбленностью.
– Я тоже не видела эту рекламу. Неужели теперь и до этого додумались? Надо же, презики за жвачку! – сказала Джеки на крыльце. Она, наивная, тоже повелась на его честные очи.
– Нет, конечно! – подмигнул Бриг. – Я пошутил!
Ольга боялась и ненавидела своего отца. Отец пил. Каждый вечер он напивался, а потом с топором гонял их с мамой по квартире, пока не срубался где-нибудь на повороте. А остаток ночи мама плакала на кухне о том, что она его любит, и что не может выгнать, ведь без нее он совсем пропадет, а Ольга, как могла, успокаивала ее. По утрам отец был заискивающим и виноватым, и за это Ольга ненавидела его еще больше – ведь вечером все повторялось снова.
В одну такую ночь, помнится, в мае, когда Ольга разругалась с матерью, рыдающей от любви к вечно пьяному отцу, ушла из дома, хлопнув дверью, она долго околачивалась по своему двору, не зная, куда податься. Слишком поздно было, чтоб бежать к подружке Кате, а домой вернуться гордость не позволяла. Когда Ольга уже совсем было отчаялась, к ней подошел незнакомый длинноволосый парень с зачехленной гитарой за плечами.
– Проблемы? – без предисловий поинтересовался он.
– А твое какое дело? – ощетинилась Ольга.
– В общем-то никакого, – согласился он. – Ну, бывай.
Он развернулся и пошагал дальше. Ольга смотрела ему вслед, и чем дальше он уходил, тем страшнее становилось ей, одной, в темном ночном дворе. Он уже почти скрылся из виду.
– Подожди! – крикнула Ольга и побежала следом. Он ее ждал. В темноте светился огонек его сигареты.
– Передумала? – усмехнулся он.
– Жизнь – дерьмо, – вздохнула Ольга.
– Объективная реальность – это бред, – произнес он, – обусловленный недостатком алкоголя в крови и канабиса в легких.
Ольга переминалась с ноги на ногу. Ей не хотелось вновь оставаться в одиночестве, но что говорить дальше, она не знала.
– Что, с предками поругалась? – понимающе спросил он. Ольга обрадованно закивала головой.
– Пошли со мной, прелестное дитя, – тогда предложил он. – Если не побоишься.
– Куда?
– На небо номер семнадцать.
Бриг тогда привел ее на крышу семнадцатого корпуса одного из самых престижных районов города. Скорей всего, место было выбрано неслучайно: с крыши открывался великолепный вид. Справа переливался огнями ночной город, и его шум напоминал шум прибоя; а слева была видна речная протока. Здесь, на небе номер семнадцать Ольге показалось вдруг, что она стала свободнее, чище… Ближе к Богу, что ли.
На крыше горел уютный костерок, прыгал и веселился мальчишка чуть старше Ольги со смешным именем Чп, играла на гитаре девушка по имени Юна, и тяжело вздыхал по белым июньским ночам нескладный худой Ган.
Ольга быстро разобралась, что такое небо номер семнадцать. Оно представлялось ей необитаемым островом, куда выкинуло волной прибоя потерпевших кораблекрушение путешественников. Наверное, все сюда бежали от своих проблем, так же, как она сама. Здесь никто ничего не рассказывал о себе, мало кто откликался на реальное имя, и разговоры по душам велись редко.
