По лезвию струн. Ностальгический рок-н-ролльный роман - страница 3
Потом был разогрев в Москве, потом солянка в Питере. Так я и остался там после череды выступлений. Один. Сдавался гитаристом кому ни попадя, пожертвовав родной командой. Она простила и приняла, как блудного сына, почти пять лет спустя. Прошлое надо забыть, только очень уж настырно оно всплывает, или я такой злопамятный?
Мама ушла через минут через тридцать. Она все-таки уделила мне эти полчаса.
2 февр., субб.
Вечером позвонил Данчеру, он и Риз согласились прийти. И пришли! Я познакомил их с Мутчем (он мало говорил, но всем понравился). Данчер припер гитару, мы играли старые песни. Риз притащил коньяк – обмывать свой уход из группы. Вот так новость!
– Не парься, чувак, – отмахнулся он от моих расспросов, – бывает так паршиво, что музыка не помогает. А вам незачем провисать.
Хорошая новость заключается в том, что замену уже нашли: Арсений Астахов согласился постучать у нас.
– Он же скрипач, нет? – припомнил я.
Мы знакомы поверхностно, но такого рыжего балагура трудно забыть.
– Теперь и ударник, – просветили меня.
Сеня любил всех удивлять, это его фетиш.
Гостей еле выпер – они бы и на ночь остались, но мне захотелось побыть одному. Я уже привык к этому. Помню, Иоланта спрашивала: «Я не очень много болтаю?» – хотя, она говорила от силы минут пять. Она такая молчунья, что отвыкла от собственного голоса. Странно вспомнить ее имя. По-моему, трудно выдумать что-то более красивое. Или я рассуждаю, как влюбленный дурак? Прогресс: мне не стыдно признаться, что я влюбленный, да еще и дурак.
3 февр., воскр.
Данчер позвонил: у Линды день рождения. Я совсем забыл! Времени искать подарок нет, поэтому отоварился в магазине тортом и забежал в ближайшую палатку, купил диск Nightwish, даже не понял, какой. Меня капитально накрыла эта команда, надеюсь, Лин нравится.
– О, шарфик носишь! – воскликнула она, разглядывая меня со всех сторон.
Да, новое – хорошо забытое старое. Как нашел ее подарок, так и не расстаюсь с ним. Благо, он теплый и не колючий.
Лин как всегда в черном. Ногти с серебристым лаком – единственный праздничный элемент. Одно время она выпрямляла кудряшки, стеснялась смуглой кожи и сильно пудрилась. Теперь, похоже, поумнела.
Уф, отвык так веселиться! В конце концов, общая компания мне надоела, и я стал в соседней комнате рассматривать книги. Иоланта приучила меня обращать на них внимание. Книги в ее комнате могли многое рассказать о ней. У Лин столько книг, что можно зависнуть на неделю. Однако недолго я уединялся – ввалился Риз и поволок веселиться с остальными. Я пытался. Наверное, получалось не сразу, зато потом удалось на славу…
Проснулся на диване в незнакомой комнате. При детальном рассмотрении комната оказалась знакомой. Рядом лежал Дэн и еще кто-то. Бедная Лин! Вряд ли она планировала оставлять нас ночевать, но выпроводить бухих парней даже ей не под силу. Хорошо, родичи в отъезде!
Вчерашняя именинница сидела за кухонным столом и пила кофе. Я даже не представлял, что ей сказать после приветствия. Она поняла мое отупение и предложила пивка. Я дико признателен. Ушел, не дожидаясь, когда остальные очухаются. Дома тоскливо и одиноко, как никогда. Мутча нет.
От нечего делать я взял гитару и стал вспоминать забытые песни. Сто лет назад пели их с ребятами, когда собирались у кого-нибудь дома, когда еще не было группы. Я загорелся идеей собрать команду после того, как услышал Стива Вая в одиннадцать лет. Мечтал научиться так же классно играть, потом стал мечтать о мастеровой гитаре. Родители неустанно твердили, что мои мечты – глупость, из которой я вырасту через пару лет. В музыкалку они меня отправили, конечно, чтоб под ногами не путался. Думали, брошу все через неделю, когда энтузиазм иссякнет. Просчитались. Предкам не всегда хватало времени меня воспитывать, но когда они его находили, делали это с энтузиазмом. На электрогитару денег я у них не выклянчил, поэтому зарабатывал на нее сам. Многих это удивляло – вроде из хорошей семьи парень, предки обеспеченные, зачем тебе листовки расклеивать, папки таскать или машины мыть с четырнадцати лет? Где-то я читал, что все мы завидуем результату, но никто не завидует пути его достижения.