После этих слов С.У. тяжело вздохнул, еще раз кинув взор в окно, поднялся со стула.
– Но пока у меня для вас есть только совет, не забивайте свою светлую голову всем этим, время еще придет, – сосед ласково улыбнулся, – должно прийти. Теперь, если вы не слишком сильно утомились, можно пойти вниз кое – что обсудить и выпить еще чаю.
Мы не спеша спустились вниз в комнату. С.У. попросил супругу налить нам еще чаю, что она с удовольствием исполнила. Мы стали беседовать. Сосед расспрашивал о том, о сем. Спрашивал о моих интересах, хобби. К своему жгучему стыду, мне практически нечего было ответить. Конечно, были вещи, которые меня интересовали больше остальных, но увлечениями их сложно было назвать. С.У. говорил, что ничего страшного в этом нет, что у меня сейчас такой возраст, в котором должна присутствовать неопределенность. Намекал на переходный возраст и все в этом роде, но делал это в большей степени, чтобы просто меня не обидеть. Где-то внутри себя я не отрицал наличие того самого переходного возраста, хотя считал, что у меня он уже позади. Ведь все указывало на то, что во взрослую жизнь я если еще не вступил, то стою на самом ее пороге.
За разговором время шло быстро. Не успел я обернуться, как минуло обеденное время. С.У. рассказывал некоторые интересные случаи из своей жизни, не вдаваясь в подробности, расспрашивал меня о моей школе, о сверстниках, так же вспоминал то время, когда он был, как я, не забывая постоянно улыбаться. Я не так часто сталкивался с людьми его возраста, которым была присуща подобная черта. Не все, отнюдь, но многие, люди этой категории становятся уставшими, угрюмыми, многие даже озлобленными, не понятно на кого и не понятно почему. С.У. же был совершенно другим. Его легкая ухмылка, несмотря на свое определение, не отдавала глупостью или какой-то пошлостью. Она была абсолютно искренней, теплой и естественной. Создавалось впечатление, что она давно уже стала часть его лица. Добрые, по-особому грустные и усталые глаза, казались неким мерилом, на тот случай, если вдруг кому-то, все-таки покажется, что не сходящая с уст С.У. улыбка, неуместна, что само по себе абсурдно. Будь я помладше, я бы с легкость мог представить моего соседа в роли какого-нибудь доброго волшебника и звездочета, да Деда Мороза наконец. Что-то мне подсказывало, что с этой ролью он бы справился легко.
В разгар нашей беседы в комнате снова появилась М.Э., и практически в приказном порядке велела нам расходиться, ссылаясь все на то же плохое самочувствие С.У., которое он естественно отрицал. Несмотря на свое огромное нежелание покидать этот дом, мне все-таки мне пришлось удалиться. Покидая комнату, я с надеждой ждал приглашения от С.У. прийти завтра, но по какой-то причине, его увы, опять не последовало. Выйдя на улицу, и оказавшись у входной двери своего дома, меня посетило странное ощущение. Мне показалось, с меня как будто сняли невидимый защитный купол, который находился на мне, пока я был рядом с С.У.. Стало немного зябко, хотя на улице была отличная погода, какая-то растерянность постепенно проникала в голову. Мысль о том, что меня не пригласили завтра, не добавляла мне особой радости. Я понимал, что ничего не смыслю в этих книгах, фамилии практически всех авторов мне были неизвестны, но какая-то неведанная сила тянула меня в этот дом. Что это было, я пока понять не мог. Может быть жажда познания? На то время вряд ли. Вероятно, возможность хоть как-то разобраться со своим ближайшим будущим, сделать еще один шажок к взрослой жизни? Сложно сказать. Скорее всего, это был просто глоток чего-то нового.
