– Скорая? – резким тоном переспросил я, как будто не расслышав с первого раза.
– Скорая, – бабушка не меняла тон.
– И?
– И С.У. забрали в больницу. М.Э поехала вместе с ним. – после этих слов бабушка расплакалась.
Я сел рядом на лавочку, не зная, то сказать. Молча просидев несколько минут, и дождавшись пока бабушка немного успокоиться, я спросил.
– Что с ним?
– Не знаю, – голос у нее все еще дрожал, – вроде гипертонический криз.
«Ну вот» – подумал я, еще одно словосочетание, о котором я никогда ничего не слышал.
– А что это такое? Что-то серьезное? Он умрет? – не знаю, почему последняя фраза сорвалась у меня с губ.
Бабушка изменилась в лице:
– Что ты такое говоришь?
Я не понимал откуда у меня в голове рождаются такие нелепые мысли. Мне вдруг представилось, что С.У. действительно умрет, и я больше никогда не смогу попасть к нему в библиотеку, не прочитаю ни одну из тех книг, которые он мне показывал. В конце концов, он так и не поможет мне определиться с моим дальнейшим выбором. Но через мгновение, Слава Богу, разум взял свое. Те самые нелепые и необъяснимые мысли улетучились и я начал осознавать то, что произошло. Видимо бабушкина новость настолько меня ошеломила, что некоторое время я находился в каком-то трансе. Взамен нелепым мыслям, да и чему тут удивляться, на ум ничего вразумительного не приходило. Какая-то пустота. Видимо не зря М.Э. предостерегала вчера своего мужа, а тот все отшучивался какими-то временными привалами. Оказалось-то все гораздо серьезнее. Где-то внутри, я почувствовал зарождающееся чувство вины. Вины за то, что я тоже приложил к этому руку. А с другой стороны, что я мог сделать. С.У. взрослый человек и сам вправе решать, как ему поступать, а вчера было именно так.
Глава 9
Мы стали видится с С.У. каждый день. Слава Богу, тем для общения у нас хватало, да и времени тоже. Он чувствовал себя хорошо. Проблем с давлением не наблюдалось. Мы много времени проводили на веранде, иногда даже прогуливались по улице. М.Э. как-то сказала, что наши встречи крайне положительно влияют на ее мужа, и поэтому я могу приходить к ним в гости, когда мне вздумается. За «Пятнадцатилетним капитаном» последовал Хаггард, который признаться произвел на меня не такое сильное впечатление. По словам С.У, это было вполне естественно. Чтобы понять или оценить некоторые произведения, их нужно перечитать не один раз, но к «Копям», по его словам, это отношение не имело. Так что мы пришли к выводу, что это просто не мое. По совету соседа, я отложил прочтение Набокова и «Узорного покрова» до лучших времен. Если с Набоковым все было ясно, то на мой вопрос по поводу того почему он считает, что С. Моэма пока лучше отложить, он просто сказал, что так будет лучше. Спорить я не стал.
Следующие книги были с того же стеллажа, что и первые. Как я и предполагал, там действительно хранилось то, что подходило для моего возраста, причем английские авторы явно преобладали. Д. Фенимор Купер, Уайльд, Уэллс и т. д.
С каждой новой книгой, я чувствовал, как меняется мое сознание. Причем здесь нельзя было сказать в лучшую сторону или нет. Оно просто менялось. Становилось другим. Тем самым позволяя гораздо четче ощутить процесс вступления во взрослую жизнь. Вскоре август подошел к своему экватору, а затем и вовсе стал медленно, но верно близиться к завершению. От этого становилось одиноко. Я все не решался спросить у С.У. останется ли он на даче осенью или нет. Для меня этот вопрос был очень важен. Сложившийся образ времяпрепровождения, образ какой-то части моей жизни если хотите, настолько изменил меня, что я с большим трудом мог себе представить, как буду обходиться без всего этого. Как-то в один из вечеров, С.У. сам поднял эту тему.
