По обе стороны стены - страница 26

Лиза взяла журнал и полистала его. «Сибилла» пользовалась огромной популярностью среди женщин Восточного Берлина и считалась образцом стиля и вкуса для тех, кто не хотел ограничиваться ассортиментом государственных универмагов. Лиза задержала взгляд на фотографии двух девушек в элегантных юбках, жакетах с круглыми воротничками и шляпках клош.

– Мне особенно нравятся вот эти модели.

– Правда? – изогнула бровь Герда. – А что ты в них изменила бы?

– Пожалуй, заменила бы воротнички более острыми… – задумчиво протянула Лиза, внимательно изучая одежду на снимке, – и еще укоротила бы юбку, чтобы была не до середины икры, а до колена.

– Ну тут уж, конечно, зависит от фигуры клиентки. Я шью вещи под конкретных заказчиц, фройляйн Бауэр. Что бы там ни говорили эксперты из Немецкого института моды, не каждая женщина стройна. – Герда сняла очки и отложила их в сторонку, и Лиза поняла, что первую проверку прошла. – Что ж, дорогая, твой отец очень помог мне в военные годы, так что я дам тебе шанс. Но трудиться придется много, поняла? Можешь приступать уже завтра в восемь утра.

– Я тяжелой работы не боюсь. Спасибо, фрау Хеспелер.

Из ателье Лиза вышла в равной степени разочарованная и обрадованная. Да, работу ей дали, но ощущение почему-то было такое, словно она сдалась, буквально капитулировала перед навязанными ей ограничениями. И даже предала Ули, хотя после вечернего разговора с Паулем Лиза признала, что выбора у нее практически нет, разве что отказаться от переезда на Запад: как-никак это напрямую отразится на отце и брате, да и о ребенке ей следовало подумать. И хотя строить жизнь заново в Восточном Берлине оказалось ужасно сложно, смирение Лизы уже принесло кое-какие плоды: вчера папе пришло письмо из Министерства жилищного строительства, и там говорилось, что их семье дадут другую квартиру.

Девушка повернула за угол, представляя себе их будущий дом: сияющее белизной здание возле Шталин-аллее, отделанное плиткой, чистенькое и светленькое, как свадебный торт. Условия обещали заметно улучшиться по сравнению с их нынешней квартирой довоенной постройки: по широким коридорам отцу станет гораздо легче ездить в инвалидной коляске. Однако у нового жилья был один существенный недостаток: оно располагалось в сорока минутах ходьбы от Бернауэрштрассе – слишком далеко от наблюдательного пункта Лизы, откуда она смотрела в окна Ули за стеной. Как вынести такую потерю?

По крайней мере, удастся отвлечься от тревог на работе. Герда производила впечатление хорошей женщины: умная, организованная и по уши влюбленная в свое дело. Лиза вспомнила лицо начальницы, когда та говорила про французских дизайнеров, которые ее вдохновляли. Интересно, она расскажет побольше о своих поездках в Париж?

Но девушка знала, что лучше не спрашивать: вдруг ее любопытство примут за поклонение западной культуре.

Она понимала, что ей и так повезло избежать работы на производстве – на текстильной фабрике или пищевом предприятии, где обсуждать капиталистический уклад было и вовсе запрещено. Лизе говорили, что там повсюду промышляют шпионы, которые подслушивают каждый разговор и проверяют, не появились ли в коллективе антисоциалистские настроения; одно неподходящее слово в неподходящий момент – и к тебе нагрянет тайная полиция. А Герда? Она тоже стучит Штази? Или у них с Лизой со временем все-таки сложится искренняя дружба?