– Слишком избито. Лучше Самма – японская рыба с острой головой.
– Ладно. А второй, с подстриженными усиками, плотного телосложения, капитан-лейтенант Терано. Окрестим его… Куросиво. Дежурят они по восемь часов. Меняются…
– В девять утра, в пять вечера и в час ночи. Сейчас дежурит Самма.
– Ведут себя крайне осторожно. Зафиксирован только один случай выхода в клозет во время дежурства – ходил Куросиво. Вряд ли инструкция разрешает им это. Но Куросиво позволил себе, а Самма вряд ли пошел бы на это. Судя по всему, Самма ревностный служака, самурай аскетического толка. А Куросиво не такой, совсем не сухарь. С удовольствием разглядывает пассажирок на верхней палубе, захаживает в бар, однажды заказал порцию мартини, – словом, не чурается земных радостей. На его физиономии написано жирными иероглифами, что он жуир.
– Насчет бумаги, – напомнил Уайт.
Донахью поднял палец:
– Правильно. Это надо учесть. При выходе из каюты во время дежурства из-за каких-либо экстраординарных обстоятельств им, очевидно, предписано…
– Или, может быть, они сами решили, – заметил Уайт.
– Не думаю. Так вот… при выходе из каюты, где находится чемодан, они наклеивают бумагу на дверь. Так сделал Куросиво.
– Тончайшая рисовая бумага с серебристыми блестками.
– Еще что? – Донахью постучал пальцем по лбу. – Да, Куросиво ходил к капитану и просил переменить каюту, дать вторую, рядом с тридцать девятой. Но капитан отвертелся.
– Им не показалось странным, что задержали отправление парохода?
Донахью пожал плечами:
– По-моему, нет. Задержка была всего на полтора часа. В общем, получилось великолепно. Энрике оказался прав: такие стандартные чемоданы имеются в любом универсальном магазине. Но самой большой удачей я считаю то, что филиппинец сразу же выяснил вес чемодана.
– Энрике молодец, – согласился Уайт. – Если бы не он…
– Но с ним надо быть очень осторожным. Патентованный прохвост, может продать в любой момент. Ты зря с ним откровенничал. Сообщил профессору Дану вес чемодана?
– Он сказал, что сам по себе вес ничего не значит. Главное – устройство механизма.
Донахью усмехнулся:
– Может получиться так, что мы ценой огромного риска и усилий достанем то, что требуется, а наши знатоки не смогут разобраться в машинке. Дан производит на меня впечатление спившегося кретина.
– Профессор Дан один из самых выдающихся криптоаналитиков Америки, – в голосе Уайта звучало искреннее уважение. – Он расправляется с любыми шифрами, как с кроссвордами из детских журналов. А Морнингстар уже свыше десяти лет работает над разными хитроумными машинками и изобрел кое-что. Профессор Бузони, кажется, тоже крупнейший авторитет в своей области.
– Да, – Донахью засмеялся. – Этот «профессор» пять лет отсидел за то, что давал платные консультации бандитам по части самых сложных банковских сейфов. Его освободили досрочно, но правильнее было бы держать его постоянно в Синг-Синге и выпускать только для казенных надобностей. Профессор – его кличка.
– За фотографа Криста можно тоже не бояться. Он уже много лет делает специальные снимки для лабораторий.
– В общем, команда подобрана приличная. – Донахью открыл бутылку чинзано и наполнил рюмки. – Обстановка выяснена, все сведения собраны, враг спокоен, можно действовать. Откладывать нельзя. Удар нанесем по Куросиво. Проинструктировал Пако?
– Да.
– Значит, он подаст Куросиво завтрак… Спустя некоторое время после того как Куросиво заступит на дежурство, начнем операцию. Предупреди профессоров, чтобы завтра утром встали в семь. А то они все ночи напролет режутся в карты. – Донахью повертел в руке рюмку. – Только бы не подвели наши снадобья…
