По следам dr Kingа - страница 16

– По-хорошему, тебя бы самого нужно отвезти домой, – с ухмылкой ответил я. Спасибо за предложенную помощь, но за меня не переживай. Прислушаюсь к твоему совету и попрошу об одной просьбе.

– Какой? – поинтересовался Леонид.

– Можешь попросить кого-нибудь из сотрудников, отогнать машину ко мне домой? – спросил я.

– Да-а-а, с этим вопросом можешь не переживать, – уверенным голосом сказал он, похлопав меня по плечу.

– Отлично. Вот, держи, – спокойно сказал ему, доставая с кармана брюк ключи.

Достал мобильный и стал набирать номер такси.

Остаток этого вечера хотелось дополнить крепким алкоголем, и стереть этот день из памяти. Сегодня проводил в последний путь двух мне самых близких людей, без которых в душе наступила пустота.

Леонид хотел ещё что-то спросить, но ему помешал подъехавший жёлтый форд, с шашечкой такси на крыше.

– Вы такси вызывали? – спросил грубым голосом здоровяк с крепким телосложением.

– Да я, – подтвердил свой заказ, и сел на заднее сиденье автомобиля.

– Куда едем? – спросил водитель.

– В ночной клуб "Европа", – спокойным голосом ответил я.

Водитель не стал больше задавать вопросов, а лишь нажал ногой на педаль газа. Автомобиль стал издавать агрессивный звук, будто стараешься оседлать дикого мустанга.

Мы летели по дорогам ночного города. Смотрел на город через открытое окно. Прохладный ветер ворвался в салон, и касаясь лица, ощущал прохладу по всему телу. Смотрел как быстро мелькали фонарные столбы, и с резким звуком пролетали встречные машины. Вспоминал родителей, а у самого в этот момент выступали слёзы. Пытался отвлечься на проведённых ярких моментах с ним. От смешных историй, появлялась улыбка на лице, но потом невольно переключался на грустные воспоминания, и улыбка снова пропадала. На протяжении всей дороги мимика на лице всё время менялась. Так сильно ушёл в свои мысли, что даже не заметил, как мы остановились.

– Приехали, – сообщил водитель.

Осмотрел здание, на меня смотрела красная неоновая вывеска "Европа".

– Послушай друг, можно попросить тебя об услуге?

Водитель посмотрел на меня непонимающим взглядом, но не говоря ни слова.

– Забери меня отсюда часа через три. Оставлю свой домашний адрес и деньги на обратную дорогу, с процентами, – намеренно выделяя последнее слово.

– Договорились, – быстро согласился водитель.

– Спасибо друг, – поблагодарил я, протягивая помятую пятитысячную купюру. – Я уверен, что за это время буду в нулевом состоянии и самостоятельно добраться просто не смогу, – пояснил я.

– Понял, но это много, – возразил водитель, указывая на купюру.

– Нормально, – вложил в его ладонь деньги. – Это тебе за суету, – уточнил я.

Расплатившись с водителем, вылез с машины.

Почему-то я понадеялся на этого человека. Если честно признаться, то мне некому обратиться. Не буду же в полночь звонить Леониду и нести пьяный бред. Хотя сегодня на поминках, он и сам изрядно выпил.

Направился к клубу, выложенному чёрной мраморной плиткой.

– Вот сейчас и оторвусь, – сказал сам себе.

Внутри музыка играла так громко, что будь бы у меня собеседник, я не расслышал бы не слова. Занял место возле барной стойки и первый мой заказ бутылка коньяка и немного сырной нарезки. Выпив первую рюмку, от которой стало тепло внутри, сразу вспомнил коньяк из "Градуса", который так сильно нахваливал Виктор. Тот коньяк и рядом не стоял с этим, который сейчас заказал. Выпил вторую стопку, закусил. Стопка за стопкой минус бутылка. Заказал вторую бутылку коньяка. Пытался подпевать заводной песне, которая играла в клубе, а внутри разрывали слёзы. Было непонятное чувство, которое не объяснишь, просто хотелось забыться и залить это всё алкоголем. Потом была ещё бутылка, от которой меня уже клонило спать. Всячески боролся, пытаясь держать себя в руках. Потом уже смутно помню, что было дальше. Очнулся от того, что мне в глаза бьёт солнечный свет через окно. Осмотрел обстановку, лежал одетый на кровати в своей квартире. Видимо водитель такси выполнил просьбу, которую на него вчера возложил, за что ему огромное человеческое спасибо. В животе была тяжесть и всё бурлило. Голова болела так, будто ватная и ничего не соображала.