– Что это, Ланез?
– Милорд, это послание из Наллароса. Они ждут оплаты дани от нас. Уже дважды Изабелла игнорировала их требования, и теперь они просят настойчиво…
С лица Грезора пропала всякая тень ухмылки, и он почти прошептал:
– А иначе… что?
Ланез позволил себе подняться и прямо посмотреть на господина:
– Милорд, а иначе… война.
* * *
Вместе с ночью на деревню опустились причудливые тени. Где-то на далеких улицах виднелись одинокие огни, но в их свете потоки пепла казались мерцающими звездами. Такими близкими и такими лживыми звездами.
Анна нашлась возле Ивы. Обнаружив открытый люк в подвале дома, Ларс долго не думал: несмотря на тьму и отсутствие улиц как таковых, ноги сами вывели его к этому месту. К их месту.
Ива росла на самой окраине, почти на границе с лесом, и в былое время именно она стала спасением для двух потерянных душ. Как ни странно, но пожар пощадил ее. Даже сейчас, в позднюю осеннюю пору, ее листва, насколько мог видеть Ларс, еще не окрасилась в желтый.
Здесь до сих пор был колодец, а рядом – простенькая скамейка, безмолвно охранявшая прошлое обоих, но Анна опустилась на землю. Она наклонилась спиной на широкий ствол, закрыла глаза и казалась неподвижной. Ларс опустился рядом.
– Почему ты не сказал мне? – она промолвила сразу, но не повернула головы.
– Боже… Анна, только не думай об этом сейчас, – он выдохнул. Над ними в воздухе плыла белая пелена пепла. Она растворялась во тьме ночи, скрывая небо, и казалось, что они накрыты одеялом. Что теперь, наконец, они были в безопасности. – Все, что происходило тогда, все наши решения… тогда они казались верными, но мы не знали замыслы родителей. Мы не узнаем до конца, что произошло на самом деле, но и сейчас не время рассуждать прошлое наших отцов.
– Мы вернулись сюда, Ларс! И если я имею право говорить об этом, то это самое подходящее место!
– Я понимаю. – Он опустил голову, но она продолжала восклицать:
– Я должна быть мертва, понимаешь? Я никогда не должна была становиться воином, не убивать и не бороться за жизнь! Я должна была найти какую-то магическую палку и умереть! И всем от этого было бы лучше! – Она посмотрела на Ларса. – И только из-за тебя я живая, только из-за тебя ты враг мне, только из-за тебя я не верю тебе! Как это сложно, проклятье!
Теперь она не сводила с него глаз, будто ожидая ответа. А он… впервые видел в ней отчаяние. Она растерялась, вероятно, потерпела главное поражение в жизни, и не знала, что теперь правда. Она могла и вовсе не говорить с ним, она могла уйти и больше уже никогда не встретиться ему на пути, но осталась, и, значит, он не вправе подвести ее доверие.
– Пусть так. Я покинул тебя и всю жизнь корил себя за трусость, но сейчас вдруг понял, что это было самым правильным решением. Покинув тебя, я спас тебе жизнь.
– Все стало еще запутанней. Мне проще было считать тебя врагом, а теперь… я не знаю, – она понизила голос и опустила глаза.
– Мы идем дальше, ведь так? – Ларс позволил себе улыбнуться. – Это место вернуло нас в прошлое, но мы не будем останавливаться. Нам нужен лишь ночлег.
Анна покачала головой:
– Я не хочу в дом. Я не могу быть там, понимаешь?
– Мы стали другими, а там… наше прошлое.
– Почему он не сгорел, как все остальные? Даже деревня изменилась, кроме дома. От чего я убегала, к тому же вернулась сейчас.
– Деревня не изменилась, Анна. Ее просто нет.
– Тензе что-то говорил об этом?
