Рассуждая так, Хлебослава решила провести своё расследование по этому плану.
– Скажи, матушка, я накануне в совете или ещё где-то при старейшине говорил что-то нехорошее или оскорбительное в адрес старейшины? – поинтересовался Веденей, как только они остались одни. – Или кому-то другому?
– Он что, мои мысли читает? Или тоже хочет узнать, кто это его так… – удивилась Хлебослава тому, что услышала от Веденея то, о чём только что сама думала, а вслух произнесла. – Да ты никогда никому слова плохого не говорил! Во всяком случае, при мне… Тем более нашим старейшинам!
– А может, нагадывал… – сомневаясь в том, что затеял этот разговор, продолжает свой опрос Веденей.
– Да кто может обидеться на тебя за то, что руны так легли у тебя? – засмеялась Хлебослава. – Никогда такого не было!
– Время пришло другое! Теперь старейшинам… Да и не только старейшинам! Многим не хочется знать то, о чём говорят руны… – хотел было сказать он, но вовремя сдержался. – Она всё равно не поймет… Так-так, первый вариант отпадает…
И стал внимательно приглядываться к Хлебославе. – Всё же, молодец у меня мать, хоть и имеет возраст Змеи: русые толстые волосы ещё крепкие, хорошие зубы, не плохая осанка, голос ясный, хоть и не зычный. Говорит четко, кратко и ясно, ничего не запутывает. Ещё обладает силой разума, четко выполняет свой долг жреца Рода Русинов, соблюдает заветы предков. Нетерпимо относится к отступникам…
– А скажи, матушка, воруют ли старейшины? – не удержался он.
– Да ты что, сынок! – возмутилась она и укоризненно посмотрела на Веденея. – У нас отродясь этого не было! Да и зачем это им? Они как все получают по справедливости равные доли от результатов общего труда…
И тут же смутилась от своих же слов.
Веденей даже удивился и усмехнулся. – Вот это да! У нас в Роду нет воровства?! Да не может того быть! Ведь у всех воруют, особенно, старейшины! И, как это ни странно, чем больше они своровали, тем меньше им оказывалось наказание…
– И взятки не берут? – не удержался Веденей.
– А что это такое – взятки?– удивляется Хлебослава.
По её глазам Веденей видит, что она действительно не знает, что такое взятки. – А как же это ей объяснить? И откуда я сам-то это узнал?
Подумав немного, начинает объяснять осторожно. – Ну, это когда кто-то, которому что-то сильно надо, старейшинам дает шкурки или деньги, чтобы разрешили делать то, что ему нужно…
И тут же подумал, усмехнувшись. – Вот это объяснил…
И как будто в поддержку его замудрённости, слышит от Хлебославы. – Мудрено сильно всё это…
– Так-так… Что такое шкурки как средство платежа они знают, но про взятки слыхом не слыхивали? – даже не заметил, как из его рта выскочило. – Да как же вы, матушка, живёте? Всё по старинке, а везде такие изменения!
Хлебослава подозрительно посмотрела на раненного. – Веденей, сознайся, ты опять переносился куда-то далеко вперёд по времени?
– Да я и сам не понял куда… Но там, хоть и говорят по-нашему, но вокруг снуют и обдают всех дымом на колёсах машины… Магазины кругом… Заводы у них работали, но перестали: пришла рыночная экономика!
– А что это такое «рыночная экономика»? – подозрительно спросила Хлебослава.
– Это, когда всё продаётся и покупается… Кругом обман… Всем хочется иметь всего побольше и больше денег…
– По справедливости, видать тебя сильно ударили… – улыбаясь и качая головой, ответила она. – Да ты не волнуйся, сынок! Пройдет твоя болячка, вот увидишь! А то вишь, какие мудрёные вещи ты начал говорить! А ты, случаем, лет на двадцать четыре назад не переносился? Ты тогда родился…
