Не простой был сон. Мамка сказывала, что как перебралась её семья из-под Курска на Алтай, так и пошли у всех вещие сны – ей в том и сёстры признавались.
Отмечаю: мои-то сны в Казахстане тоже алтайские. И родилась на Алтае, и еду, как и она, в Кузбасс, где всё тот же Алатау, то есть милый Алтай.
Перед поездкой – снится: ищу в лабиринте ребенка. Просыпаюсь!
Муж стоит у окна, открыв форточку – захотелось подышать. А в моих руках – ощущение тяжести.
Решив, что кто-то из детей заболел, высказала опасение. Отозвался грубовато:
– Ага! И сон, и сглаз, и… кашпировщина всякая… Взрослая,… образованная женщина, а в ерунду веришь!
Да. Во что только не поверишь, когда обыденное становится катастрофой!
Оправдание… имеется.
Меня, с моим идеализмом, однажды угораздило не угодить неким близким людям. «Ну-ка, „наивная и доверчивая дурочка“! А если проверить тебя на честность, да на вшивость?»
И начались выматывающие процедуры. Как-то сумела сохранить трезвость ума, действовала терпеливо. Выкрутилась. Но преподали урок. Раненое самолюбие и униженная гордость успокоиться не давали. Как мне теперь относиться к обидчикам?
Тогда и поразил меня первый «вещий» сон: будто в каждый палец моей левой руки впилось по скорпиону. Загибают хитиновые хвосты, трясут ими, как погремушками. Интересные такие скорпионы – помесь с гремучими змеями. Не хвостами жалят, а зубами вгрызаются в живую плоть, и в пальцах норы-дыры оставляют! Больно! Но на руках у меня почему-то черные перчатки.
Отрываю я этих тварей, вытаскиваю и бросаю на ярко-зеленый куст.
Избавилась от последнего – проснулась и… пожалела: зачем я их именно на зеленый куст бросила. В огонь надо было! Или – в банку какую-нибудь…
Одна женщина – из доморощенных экстрасенсов расшифровала сновидение: «Скорпионы – враги. Рука – левая? Ага! В самое сердце целились! Их много, и они – близкие тебе! Но – перчатки! Достоинство защищено. К сердцу больше не допустишь. А так – живите, мол, дальше. Вот тебе и зеленый куст».
Так-то оно так. Только не умею я простить до конца, а признаваться в подобной слабости стыжусь и боюсь – Бог накажет, люди попользуются.
Однако, и последний сон в руку! Бывает же!
Одновременно с воспоминанием сидит во мне любопытство, что за фортели выделывала Ульянина судьба и как это совмещается с её сном и заодно с «дурью»?
– Где же это вы столкнулись с наркоманией-то, с дурью этой, говорите? – направляю её в нужное русло.
– Не торопи – ись. Доберусь и до дури, – начинает сварливо, – Ох, скорая я была житьё-бытьё менять. Да всё по камням, да всё со крестами! Нам ведь, чем хуже, тем лучше! На Бога да время спираем, а вольно дорогу себе выбираем. А теперь и вовсе – дремократия ж или дерморкратия – фу, запутался язык совсем! Короче: всякой всячине – просто-ору! Объявлено: куда хошь, туда повернёшь – по дороге ненаезженной (Вот как съязвила!) И это трёп тоже! Ты рулишь туда, где лучше, а всё не там оказывашься.
Наш слух настигает лёгкий шепоток. Айя грузит Влада, что, мол, она-то куда и зачем едет, а вдруг Россия с Казахстаном рассорятся.
– Не выдумывай, глупенькая! Главное – у нас нерушимый союз, Айча! Ты что? – отзывается он.
Пусть такие связи не рвутся!
