7
Вот мы с тобой и оказались на самой высокой горе – Каф-Тау. Только будь осторожен, здесь полно как хороших, так и хитрых и коварных существ, а также это гора служит границей между нашим и вашим мирами. Тебе, кстати, пока еще не хочется домой? Нет? Тогда мы отправляемся дальше, а для этого прочти рассказ и реши загадку.
В честь кого была названа дочь Дею и Импи? Ответ подскажет тебе путь к названию следующей истории.
Анна Литвинович
О БАТЫРЕ, КОЛДУНЬЕ И ПИСАТЕЛЕ
В год 1792 по юлианскому календарю родился в деревеньке близ Уфы крестьянин Афанасий Аристархович. В 1812 году ушел воевать, побывал в Париже, а возвратившись, еще долго рассказывал про заморские дома и одежды. И поныне живет он, где родился, и пользуется большим уважением.
Вот и сейчас шел он на общий сбор.
Крики слышны были за версту, и сердце старика чувствовало что-то недоброе.
– Здрав будь, Афанасий Аристархович, – отозвался один старец.
– И тебе не хворать, Харис Эльдарович, – бывшие вояки поприветствовали друг друга и пошли вдвоем. Они и еще несколько старожилов были очень почитаемы в этой деревеньке не только за военное прошлое, но и за ум, и за справедливость.
Толпа собралась у колодца.
– Идут!
– Дайте дорогу! – прокатился волной громкий шепот, как только старцы стали подходить к месту сбора.
Когда же они подошли ближе, увидели: ведро, которым набирали воду, лежит на земле, разбрызгана повсюду кровь, водой разбавленная, и рука рядом человеческая. Гришку за водой послали, а он «такое» из колодца выудил; теперь рядом стоял ни жив ни мертв. Кто из собравшихся голову отвернул, кто глаза отвел – не каждому под силу такое наблюдать.
– Чья рука? – спросил Афанасий Аристархович и задумчиво почесал бороду.
– Поэта нашего, Самира, – старцы переглянулись и нахмурили седые брови. А говоривший тем временем продолжил: – У Гульназ он сейчас, она ему перевязку делает.
– Кто ж его так?
– А он и сам не ведает, проснулся утром, а руки уже нет, ну и давай орать, – отвечал мужчина, стоявший рядом.
– В одних портках через всю деревню до Гульназ бежал, бесстыдник! – послышался женский возглас из толпы.
– А потом я за водой пошел, – опустив голову, тихо заключил Гришка.
– Что ж ему, в парадное надо было принарядиться? – донесся уже другой голос из толпы, и пока жители обсуждали приличия, Харис Эльдарович попросил рассказавшего всё мужичка:
– Набери еще ведерко…
Ведро из колодца вытащили полным не воды, а крови.
Послышались новые крики.
* * *
Возвращался до дому Афанасий Аристархович в ужасном расположении духа. Едва переступив порог, его захватило приподнятое настроение внучки – Василисы Михайловны. Она хлопотала по хозяйству, пока сын ее, маленький Илья Иванович, изволил убежать играть с мальчишками.
– Что там, деда?
– Нечисто дело, – отозвался старик и пересказал все увиденное. Решением старейшин было принято пока воду из колодца этого не черпать.
– Давно с водой что-то дурное творится, – заметила Василиса и нахмурилась. – То мы водой из реки пожар тушим, а огня только больше, то лихорадка прошлась по деревне, – девушка поджала губы. – Ко мне ведь чаще стали люди захаживать: то головная боль, то слабость. Гульнара, певица наша, и вовсе без голоса осталась, а я ведь только вчера видела, как она из того колодца воду домой несла.
– А то я не вижу! – фыркнул старик. Внучка его, Василиса Михайловна, среди людей снискала славу знахарки. И если бы только знахарки… Злые языки ее в колдуньи записали, да видел дед, что они правду говорят.
