Огромный торт, некогда бывший совершенно белоснежным, превратился в яркую радужную гору непонятно чего. Аляповатые цветки и листья из фруктов почти закрыли смазанную поверхность, конфеты всех мастей громоздились на каждом ярусе. На невестином туловище белая рафаэлка смотрелась как папаха старого кавказца, фигура жениха заканчивалось фитюлькой шоколадного «Вдохновения».
Юрец заржал и достал телефон. Ещё один любитель посмеяться над высоким искусством!
– Я-то думаю, что Света так старается, загоняла всех в танцах. Народ уже с ног валится, – с трудом произнёс Славкин папашка, не прекращая рыдать от смеха и снимая видео. – Наташ, тебя можно вместо торта выставлять!
– Авария у нас. Ты самое интересное пропустил, – сказал Добрыня, отложил рабочие инструменты и, как древнегреческий скульптор Мирон, оглядывал своё великое творение. – Она целиком была в этих сливках, еле удержался, чтобы не слопать её вместе с костюмом. Я потом тебе фотки скину.
Меж тем, в банкетном зале происходило что-то несусветное, некогда благопристойная свадьба перешла в разухабистую. Кроме залихватской музыки, до нас доносился бесконечный перестук множества ног и радостные гиканья. По всей вероятности, Светик решила всех подпоить и ухайдокать так, чтобы никто ничего не понял.
– Ще не вмерла Украина, если мы гуляем так… – непревзойденный по своему напору и разудалой мелодии, шлягер Верки Сердючки рвал на части один из самых престижных ресторанов Калининграда. Топотание и горловые песнопения подвыпившего народа из танцев перешли в какие-то половецкие пляски.
За этой музыкальной бомбой последовал не менее известный хит украинской звезды: – А я иду такая вся, в Дольче Габбана….
Добрыня посмотрел на меня и снова захохотал, вставляя между всхлипываниями отдельные фразы:
– Иди, солнце моё, твой выход!.. Как раз он на тебе сейчас!.. Задай всем жару!
Юрка, не прекращая смеяться, приставил камеру к моему лицу. Но я ни на одну провокацию не поддалась, презрительно фыркнула и показала язык в объектив настырного журналюги.
– Ну, что тут у вас? – спросила Света. Запыхавшаяся и уставшая донельзя, она тяжело ввалилась в небольшое пространство скульптурной мастерской. – Не могу больше, у самой ноги отваливаются, допили почти всё. А Сергей Владимирович так разошёлся, удержу никакого нет! И меня в круг тащит и тащит! Главред в полном ауте, твердит про моё повышение. А куда повышать? На его место?.. Заграничная родня так счастлива, что попала на настоящую русскую свадьбу. Наперебой сыплют идеями по организации торжеств в Европе.
– Всё готово, – отрапортовала я, стягивая пиджак. – Видишь, одна польза от форс-мажора.
– Только к людям близко не подходи, – предупредила подруга, оценивая состояние моего наряда. – Ещё прилипнешь к кому-нибудь.
– С чего вдруг? Буду на отшибе стоять, как прокажённая? – возмутилась я. – Столько сил потратила ради счастья молодых, должна быть в первых рядах!
– Там какое-то длинное полотенце лежит, рядом с хлебом, – сказал Добрыня, махнув рукой в сторону гардероба. – Может, его как то?
Подруга подхватила Юрку и засеменила в указанном направлении. Вернулись они быстро.
– Каравай нашёлся, – обрадовала Света и задумалась. – Если и его сейчас подсунуть, то народ вообще запутается. Решит, что всё только начинается. Итак то никого не разгонишь, а я больше не выдержу.
– Мочало, начинай сначала, – торопливо сказала я и выхватила рушник. – Намотаю вместо блузки, как топик. А то погонишь меня, Свет, поганой метлой. Ждите, мы сейчас.
