Люди не пожелали расходиться по своим каютам. Они прекрасно понимали, что испытание неизбежностью в одиночестве будет чувствоваться ещё острее, и может стать просто невыносимым. Ведь все они были обычными смертными, правда, с железным стержнем внутри.
Каждый из них лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, при этом прекрасно понимая, что выхода из неё не существовало. Во всяком случае, на данный момент времени…
Лавин поднял отяжелевшую голову.
– А что, если…
Его голос прозвучал негромко, но его услышали все члены экипажа. Они воспрянули духом.
Капитан повернулся в сторону планетолога.
– Влад, у тебя есть идея?
Планетолог кивнул.
– Да.
В глазах капитана мелькнула искорка надежды.
– Поделись!
Планетолог заговорил громче:
– Корабль обречён. Пульсар его не отпустит. Но экипаж спасти можно!
Капитан удивился.
– Каким образом?
– Попробовать покинуть орбиту пульсара на планетарном корабле!
Голос планетолога стал жёстким:
– Для этого нам придётся пожертвовать звездолётом. Зато, за счёт остатка его неиспользованной энергии, мы сможем на планетарном корабле развить скорость отрыва, и покинуть гравитационное поле мёртвой звезды.
Огнёв грустно улыбнулся.
– А что дальше?
– Дальше? Мы направимся в сторону Земли, предварительно послав сигнал о помощи.
Начальник звёздной экспедиции тихо покачал головой.
– Идея с использованием планетарного корабля интересная, но не реальная. У него иная функция. Планетарный корабль служит для связи между звездолётом и небесным телом. И только. Он технологически не приспособлен для преодоления межзвёздных расстояний, по той простой причине, что не может совершить квантовый скачок.
Горько усмехнулся.
– А двигаться в межзвёздном пространстве с досветовой скоростью – это топтаться на месте. На преодоление расстояния между нейтронной звездой и Солнечной системой уйдёт много лет.
Капитан медленно обвел поникший экипаж звездолёта своим тяжёлым взглядом.
– Я даже боюсь представить эту цифру. Она будет очень велика. Планетарный корабль не сможет столь длительное время поддерживать жизнедеятельность экипажа звездолёта.
Сдвинул брови.
– Даже если мы вдруг решимся уйти на планетарном корабле, то нам всё равно не удастся перехитрить судьбу. Нас в грядущем будет ожидать та же неизбежность, только… немного растянутая во времени.
Снова покачал головой.
– Я, лично, предпочёл бы медленному, но неотвратимому угасанию от холода, голода, невесомости и одиночества в безжизненном пространстве, мгновенный уход из жизни от воздействия чудовищной гравитации.
Планетолог попытался возразить своему капитану:
– А помощь Земли?
В их диалог вклинился астрофизик:
– Мы не дождёмся её.
Но Влад Лавин не сдавался. Ему так не хотелось верить в неизбежность.
– Почему?
Фил Жженов тяжело вздохнул.
– По той простой причине, что она придёт слишком поздно.
– Поясни!
– Всё дело в том, – наморщил свой лоб астрофизик, – что межзвёздные расстояния слишком велики. Даже свет, обладая абсолютной скоростью, преодолевает расстояние между нами и Землёй за десяток световых лет. И это, только, в один конец.
Закончил тусклым голосом:
– Мой друг, мы, просто, не доживём до вожделенного момента своего спасения. При всём нашем желании.
Планетолог опустил голову: у него более не оставалось аргументов. А те, которые он предложил, были отвергнуты суровой реальностью.
Он угрюмо уставился в багровый пол командной рубки.
– Значит, следует искать другое решение нашей проблемы. Если оно вообще существует…
