Приюты были в каждом городе, да и сам Мишка несколько раз видел, как у родителей забирали ребенка. Обычно такое случалось, если взрослые не могли добыть нужную энергию. Или сам ребенок плохо работал, тогда он попадал в приют. Один раз Мишку все-таки поймали, но мужчина-патрульный сжалился над трясущимся от ужаса шестилетним мальчишкой. Он огляделся по сторонам, и тихо бросил, чтобы мальчик больше не попадался ему на глаза, после чего отпустил Мишку. Мальчик бросился бежать со всех ног и дома забился в свой темный уголок, он никому не рассказывал про этот случай, понимая, что мужчину самого могли наказать за это.
– Быстрее побежали на площадь! – громко зашептал Славка. – Там такую обезьяну притащили!
Глаза Мишки тоже засветились, он быстро обулся, схватил легкую курточку и выбежал вслед за другом.
– Ее поймали сегодня утром, – на бегу рассказывал Слава. – Я с папкой был на улице, он меня отпустил к тебе.
Мишка в который раз позавидовал другу, ведь у него был отец. Пускай он иногда пил и наказывал Славку, но это можно и потерпеть. А у Миши была только мама, которую мальчик любил, несмотря на то, что она пила и била его. Это был единственный родной Мишке человек, и иногда в редкие минуты трезвости, когда Света обнимала его и извинялась за такую жизнь, мальчик ей все прощал.
– Бежим быстрее, – крикнул Мишка, решив не думать о том, чего не мог изменить.
Славка расхохотался и бросился догонять друга, резко убежавшего вперед. Смеясь и толкаясь, они добежали до огромной толпы, собравшейся на площади. Мальчишки начали проталкиваться вперед и в шуме и гаме, царившем вокруг, не заметили, как оказались перед самым возвышением. В первый раз они оказались так близко к виселице и невольно застыли на месте. Мишка схватился за рукав Славки и друг ответил тем же, несмотря на ненависть к павианам, мальчики раньше видели все издалека, а по телевизору им казалось, что все это не по-настоящему. Теперь же друзья оказались лицом к лицу с обезьяной.
Павиан был заключен в цепи – его мощные лапы сковали так, что он даже не мог пошевелиться, а клыки грозно торчали из-под толстой губы. Это был самец – гордый и злой, он пытался огрызаться на людей раньше, когда его только поймали. Но сейчас, на пути к виселице, он выглядел спокойным и даже отрешенным. Павиан понимал, что его убьют, и у него нет ни малейшего шанса на освобождение. И он решил не давать людям лишнего повода для смеха, он хотел умереть, не издавая ни звука.
Мишка заворожено смотрел на возвышающуюся перед ним глыбу, обезьяна, казалось, не обращала на людей внимания. И мальчишка осмелел, он подтолкнул под локоть Славку и поднял с земли камень. Мишка не был жестоким, но воспитание, заложенное в нем, заставляло его ненавидеть обезьян.
Славка тоже опомнился и схватил камень, мальчишки размахнулись и бросили свои камни в павиана. Мишка попал булыжником прямо по лапе, но обезьяна даже не поморщилась. Только внезапно перевела взгляд маленьких глазок на мальчишку. Мишка уставился в ответ, но долго не выдержал, ему показалось, что в глазах его противника светится усталость, боль и обреченность. Мальчик моргнул и отвел взгляд, все это продлилось несколько секунд, но внезапно Мишке стало неинтересно это зрелище. Но выбраться из толпы он не мог, слишком плотной стеной стояли люди, жаждущие зрелища. Пришлось мальчишке наблюдать за тем, как павиана подводят ближе к виселице и надевают веревку на его сильную шею.
