Видимо, чтобы усыпить мою бдительность, майор решил зайти с другой стороны:
– А вы в каком родстве с ними состоите?
– Я… Ну так я… вобщем бабТася двоюродная сестра жены брата моего дедушки по… – прервал мои фантазии раскатистый хохот, я даже вздрогнула от неожиданности, смешливые какие-то следователи нынче пошли… обидно честное слово.
Но смех-смехом, а старший следователь не зря носил майорские звёздочки на погонах – расколол меня в два счёта. Я рассказала ему всю родословную бабТаси до седьмого колена и если бы я знала какую-нибудь государственную тайну, выдала бы и её, даже не заметив этого.
От него я узнала, что в доме бабТаси что-то искали, но аккуратно, как будто знали где искать, что косвенно указывало на Славика. При осмотре, полицией наличных денег в доме обнаружено не было, а я точно знаю, что в шкафу в чайнике для заварки всегда была небольшая сумма наличности: на хлебушек да на булавки. И еще у Славика нет алиби на время происшествия, вот нет и всё тут. А одна глазастая соседка видела из окна как он, где-то около шести часов вечера, выбежал из подъезда своей городской квартиры, сел в машину и уехал.
Ничего не понимаю… Почему Славик не говорит где он был когда на бабТасю напали? И почему я потом не могла до него дозвониться? Нет, я, конечно, ни на минуту не сомневалась, что он тут не при чём, но так хотелось закричать во весь голос: «что, черт возьми, происходит?»
Следователь, очевидно, понял мое смятение, налил в чистый стакан минеральной воды и протянул мне со словами:
– Поверьте, мне самому это не очень нравится, тем более, что и на работе и соседи отзываются о нём исключительно положительно, но против фактов не попрёшь: алиби нет, а мотив налицо. Он как-никак единственный наследник, а такой добротный дом в Подмосковье, это хорошие деньги…
– Мне нужно с ним поговорить. Я уверена, что у него есть алиби, просто он по каким-то причинам не может им воспользоваться. – я умоляюще посмотрела на следователя, – пожалуйста, он мне обязательно всё скажет.
Следователь положил передо мной лист бумаги:
– Пишите заявление, думаю завтра вы сможете увидеться с вашим троюродным внучатым племянникам по линии дедушки. – он усмехнулся и продолжил, – обвинение ему пока не предъявлено, поэтому как минимум двое суток он проведёт в изоляторе временного содержания, ну а там видно будет, в случае необходимости мы можем продлить его содержание у нас до десяти суток.
Я ужаснулась: десять суток, с ума сойти! Я должна как можно быстрее его вытащить.
Колосков протянул мне протокол допроса.
– Прочтите и подпишитесь.
Взяв с меня обещание звонить, если я что-нибудь вспомню, майор очень дружелюбно и тепло со мной распрощался. Я села на скамейку под стендом с броской надписью «Внимание розыск», и набрала Игоря. Он ответил сразу, как будто ждал звонка.
– Да, Ань, есть новости?
– Я только что от следователя, у Славика нет алиби, нам срочно нужен адвокат.
– Он у нас уже есть, вернее она. Это Альбина Стеблова, она сегодня же ознакомится с делом и свяжется с тобой.
– Сама Стеблова?! – Альбина была самым знаменитым в городе адвокатом, в её практике почти не было проигранных дел. – Как тебе удалось?
– Неважно, воспользовался старыми связями. Как БабТася?
– Пока ничего нового, но надежда есть. Ладно, Игорёк, я за Мишкой и домой, а то там Тишка с Кузей уже заждались.
– Ань, ты держи меня в курсе, хорошо? И если что-то будет нужно – деньги, лекарства, обязательно скажи.
