Вздох, выдох…
–Хорошо, ещё дышать могу, вот интересно, а если бы и на это сил не было?
–Кстати, а кто я такой? – Мысль пронзила сознание и стала уходить куда-то вдаль, оставляя только след, прочерченный озарением.
– Кто я такой? – уже безмолвно я кричал, но не в окружающее пространство перед собой, а внутри себя и не мог вспомнить.
Появилось чувство холода, и я задрожал, не понимая, где я и кто. Стал медленно осознавать, что-то случилось такое, что я оказался тут, не понятно, где и, не могу вспомнить, кто же я на самом деле?
Внезапно, вселенная распахнула свои объятья, и я словно вывалился во внешний мир, полный звуков. Попытался открыть глаза, сквозь тоненькие щёлки между век и ресниц, стал просачиваться мелкий лучик света. Сразу на душе потеплело. Видимо всё-таки я ещё что-то вижу. Но вот дальше приоткрыть глаза, и распахнуть объятья мира мне помешал страх. И боль, она снова вернулась и скрутила так, что я закричал, точнее, я думал, что кричу, но … вот только тихий стон раздался, вырываясь сквозь губы.
– Деда, – услышал я мальчишеский голос.
– Похоже, он очнулся. Я слышал, как он застонал и пошевелился.
– Сейчас малыш, глянем. Ты, Микки, сходи, принеси пока дров, надо, печку разжечь, а то смотри, что за окном делается. Погода совсем с ума сошла. Давно я что-то не видел такого. Дальше было слышно, как незнакомец, наклонился, и что-то делал, вот только я не мог открыть глаза и увидеть, что там твориться.
Напрягаясь, я вновь попытался разлепить свои склеившиеся веки и ресницы. Получилось. Понемногу темнота отступала, отдавая свои объятья раскрывающейся панораме света. Глаза понемногу разлеплялись, разрывая склеенные связи век и вносили меня в открывающийся мир, такой светлый и тёплый, выкидывая из полной темноты неизвестности. Только вот мир света и тепла был не полный совсем. Да, вроде бы вспыхнуло всё вокруг, озарив этот мир светом, и темнота отошла, но вот только на половину. Правый глаз почему-то ничего не видел. В нем по-прежнему было темно и пусто. Непонятно.
Да, я вижу. Но только левым глазом. Надо мной склонился и правда дед, точнее мужик лет пятидесяти. Большой нос картошкой выделялся на лице, толстые мохнатые брови, резали взгляд, из-под них выглядывали чёрные цепкие глаза, бурящие насквозь, словно пронизывали до самой печёнки.
Усы и седая борода, придавали лицу странное выражение. Похож на какого-то лесничего, – подумал я. Хм, вот только откуда я это знаю?
– Смотрю очнулся, мил человек, – скрипучий голос деда, разнёсся словно гром над ухом.
– Можно по тише, – прошептал я, хотя мне показалось, что крикнул.
–А то, прямо в голове гремит.
– Можно, от чего же нет, – уже тише и намного спокойнее, произнёс незнакомец.
– Где я?
– Хм, это то я могу сказать, но вот, что это даст тебе? Я так думаю, откуда ты пришёл, там о нашем мире не знают, – усмехнулся одними глазами дедок.
– А откуда я пришёл? И вообще кто я? Всё смешалось в голове. И.... Опять скрутила боль, жгучая и, словно буравит насквозь, не переставая. Я опять застонал и прикусил губу, похоже до крови. Во рту ощутил солёный привкус.
Руки и ноги зажгло, стало всё колоть и жечь, словно кто-то большой и злобный скакал по ним и бил, острым и тяжёлым предметом. Потом полыхнуло в мозгу и пронзило насквозь.
– Чёрт, как больно. Эта боль шла из темноты правого глаза и было такое ощущение, словно кто-то залил его кипящим железом. Почему-то вдруг моё осязание, а точнее нос уловил запах горящей плоти, и откуда-то издалека пахнуло жареным шашлыком. А дальше, боль разлилась, словно вода по всему телу и разбежалась маленькими ручейками по каждому из кусочков моей многострадальной плоти.
