— Пошла вон отсюда. Дура, — рычу я. Меня достала эта идиотка. До ручки. Нервы просто вскрыла все. Ненормальная.
— Ах, ты сволочь! — она влепляет мне пощечину, и от потрясения, я не сразу понимаю, что произошло. Она меня не пощадила, даже ухо одно заложило от удара. Стискиваю челюсти, в порыве шагнув в ее сторону, но вовремя сдерживаюсь, сжимая кулаки и убирая за спину. У меня есть голова на плечах, в отличии от этой психованной Красавиной.
— Видимо, я действительно ошибся, — криво улыбаясь, произношу я, чувствуя, как на щеке дергается мускул от внутреннего перенапряжения. Глупость – это то, что я презираю в людях больше всего. А Красавина ведет себя, как полная … не могу даже слово подобрать. — Тебе пора, Маш.
Я решительно отворачиваюсь и, захватив бутылку, иду в спальню. Видимо, придется напиться. В одиночку. С горя.
— Дверь захлопывается сама. На такси не дам. Пошла ты, — не оборачиваясь, бросаю я.
— Можно мне ванной воспользоваться? – спрашивает она притихшим голосочком. Неужели голова включилась? Поздно, куколка.
— Дело твое. Мне плевать, — рявкаю я и грохотом захлопываю за собой дверь спальни.
— Идиот, — нервно рассмеявшись говорю вслух сам себе, плюхаясь на огромную кровать. Не так я представлял себе нашу встречу. Черт, она и правда с придурью. Ставлю бокал на прикроватную тумбочку, скидываю ботинки.
— Пошло оно все, — произношу я и глотаю прямо из бутылки.
Эстет, блядь. Смешно даже. Раз в жизни можно и из горла. Не чувствуя ни букета, ни вкуса, я осушаю до дна всю бутылку, швыряя ее в стену, но сука, она даже не бьется, а так хотелось, чтобы со звоном, с осколками. Как в кино. В фильмах все время бьется. Гребаные спецэффекты.
Это Красавина заразила меня своей одержимостью или психозом, или долбаным раздвоением личности. Я ей кто, вообще? Снова от гнева стискиваю зубы, вспоминая, как нагло и вульгарно эта соплячка со мной разговаривала. Еще и руки распускает, дрянь. Словно я мальчик, который ее за косички на перемене дергает.
Через пару минут я начинаю чувствовать себя странно. Вино ударяет в голову, точнее, реально бьет по мозгам. Я редко прикладываюсь к бутылке, поэтому мне не нужно выпить ведро, чтобы почувствовать эффект. Мне кажется, что я даже вырубаюсь на какое-то время. Когда снова открываю глаза, то чувствую себя еще пьянее. Комната плывет, в ушах шумит, в груди печет. Я прислушиваюсь к звукам в квартире, но это бесполезно. Все комнаты изолированы. Даже если врубить в гостиной динамики на полную, я не услышу.
Когда ручка двери поворачивается, то это оказывается не обманом пьяного зрения. Мое чутье не обмануло. Я был уверен, что Красавина никуда не ушла. Выпустив пар, она спокойно освежилась, где-то раздобыла мою рубашку, напялила на голое тело и явилась. И наглости хватило.
Не знаю, чего во мне было больше — желания убить ее, вытолкать прочь, содрав мою рубашку, или распластать на кровати и наказать другим способом.
— А что не ушла? Передумала? Мне твоих благодарностей не надо. Хватило уже, — ухмыляюсь я, насмешливо улыбаясь. Провожу ребром ладони по горлу. — Вот ты мне где. До чертиков достала.
— Прости меня, я переборщила, — тихо говорит Красавина, растерянно и робко глядя на меня.
— Черта с два, Маш. Просто отвали, — резко произношу я, наблюдая, как она подходит к валяющейся на полу бутылке и поднимает. Приближается к кровати и садится на самый край с той стороны, где я лежу, напряженно за ней наблюдая. Она держит в руках пустую бутылку, крутит в пальцах, изучая со всех сторон. Волосы скрывают ее лицо. Но мне не нужно смотреть, чтобы почувствовать ее отчаянное состояние. Сама виновата. Надо иногда включать мозги и закрывать рот.
