И вот ещё… Гульнора… Она просто живёт у Барно. Это не дело. Да, эти соседи стали их семьёй, но Ольга предпочитала держать дистанцию – тонкую, незаметную на первый взгляд, грань. Там своих детей пятеро, так ещё и Гуля не вылезает из их дома. Да, они с Дилечкой очень дружны, просто, как сёстры, а Батыр, Дилин брат-близнец, он глаз с её Гульноры не сводит. Такие вещи всегда видны со стороны. Интересно, чувствует ли это ее дочка.
Приеду – поговорю с ней серьезно, – решила Ольга.
Автобус потряхивало на неровностях дороги, и она, незаметно для себя, задремала.
27-го августа был день рождения близнецов – Дильбар и Батыра. 13 лет. Дата. Барно очень сожалела, что Ольги не будет на их празднике.
В семье Рахимовых дни рождения отмечали с размахом – гостей было много. Если это было в теплое время года, то отмечали во дворе, и тогда гуляли всей улицей. Иногда приезжали гости из Самарканда и Хивы. Рашид ставил козлы, на них доски, сверху скатерти – вот и столы. Посуду и стулья собирали у соседей – без места никто не оставался. Гуля с утра крутилась у них на кухне – помогала, а Влада присоединилась чуть позже. Рук хватало – под руководством Барно готовили дружно, весело.
Таким же веселым было и застолье. Расходились всегда поздно – ближе к полуночи.
Когда накрыли сладкий стол, Гуля обняла старшую сестру:
– Влада, я тут ночевать останусь, а ты иди. Посуды полно, помогу тёте Барно всё разобрать. Всё равно завтра воскресенье.
– Да-да, что я тебя не знаю? Хочешь позавтракать повкуснее?
– Каждый труд должен вознаграждаться, – Гуля изрекла это с таким торжественным видом, подняв вверх тонкий пальчик, что обе покатились со смеху.
– Ладно, оставайся, а я пойду потихоньку. Мур уже соскучился, наверно, полдня один. А тетя Барно вообще-то знает?
– Конечно, знает. Это меня Диля с Амирой попросили помочь.
– Давай, спокойной ночи.
Дома налила молока Муру, немного почитала на ночь и легла, размышляя, какое это счастье – иметь такую большую семью и столько друзей – со всей махалли. С горечью осознала, что не может припомнить такого случая, когда им приходилось занимать стулья или тарелки. Дни рождения в их семье справляли совсем иначе. Хотя чаще не справляли вовсе.
Она погасила свет, ещё некоторое время слыша громкие голоса, доносящиеся со двора соседей. А потом провалилась в сон.
Проснулась от света и долго щурилась, не понимая – уже утро? Так быстро?
И вдруг увидела отца, стоявшего, слегка покачиваясь, в проёме двери. Его глаза недобро блестели каким-то новым, безумным блеском.
– Вот мы и проснулись, – непривычно тихо произнес он. – А где все? Ольга где? Шляется? – он грязно выругался. – Стоит уехать на работу, а она тут же за порог. – Он закрыл дверь на ключ, сделав шаг в сторону кровати. – Все вы такие, все. А ведь я сказал, что приеду навестить? Сказал. Не поверили. Мне все не верят, – он по прежнему говорил очень тихо, непривычно тихо, одновременно расстегивая толстый брючный ремень.
Влада, оцепенев, сжалась в комочек в углу кровати, понимая, что сейчас случится что-то страшное, непоправимое. Она чувствовала, что задыхается от резкого запаха пота и алкоголя, который в мгновение разлился по её комнате, физически не давая дышать.
Яков двигался медленно, с трудом держась на ногах. Брюки упали на пол, и в это мгновение тело Влады развернулось, как стальная пружинка, и она за секунду оказалась на столе, стоявшем у окна. Мама, уезжая, попросила закрывать на ночь все окна. Не закрыла – так приятно было на улице в этот августовский вечер.
