В автобус запрыгнул практически на ходу.
Занял место в середине салона автобуса. Мягкое сидение междугороднего «Икаруса» – по современным меркам «Мерседес», приняло меня, как родного и, по теории, тело должно было найти умиротворение и впасть в спячку.
Однако, не всё шло по плану, живот уже походил на ядерный реактор, распираемый давлением. Необходимо было срочно сбросить немного давление, или не контролируемый выход «метана» может увлечь за собой и другие продукты жизнедеятельности моего организма за последние три дня.
Решил тихо пукнуть, так как «сапун» уже и сам начал «стравливать» газовые массы. Полагал, что автобус большой, пукну немного – может никто и не заметит. Реализовать задуманное получилось только в части звукового сопровождения. В части запаха не заметить было невозможно. Воняло так, как будто раздутая под солнечными лучами туша мертвого бегемота взорвалась прямо в нашем автобусе.
Вонь моментально заполнила весь салон автобуса, от неё некуда было деться. Пассажиры потянулись к маленьким форточкам, которые не открывались, и заглядывали в глаза друг друга. Я тоже изображал пострадавшего, задыхающегося от газа, и сунул нос в пиджак, стараясь не смотреть ни на кого. Типа не я, и все.
Водитель включил кондиционер, и запах равномерно распределился по всему салону. То есть всем поровну.
Теперь эпицентр происшествия было установить сложнее.
Живот опять распирало, и давление в оконечной точке достигло критического. Решил ещё немного пукнуть и, только чуть-чуть расслабил «запорное устройство», как понял, что команда остановки процесса, поломалась: зависла, как старый компьютер. Джинсы мгновенно наполнилась горячей текучей массой – до самых кроссовок. Мало того, что они предательски промокли, и жидкая масса частично стала сползать на ковралин автобуса – вонь утроилась.
Водитель автобуса – азиатского происхождения, по громкой связи объявил: «Пересантэ ванат».
По салону пошел активист. Обнаружить меня большого труда не требовалась.
Остановился он около меня и, к моему стыду, на весь автобус проорал: «Водила! Останови автобус, тут мужик в штаны облажался». Все, как по команде, уставились в мою сторону
Старые заготовки: «это типа не я», или «я больше не буду» – тут уже не прокатывали.
Автобус остановился, и я ринулся к выходу, проходя обжигающие взгляды пассажиров, успокаивая себя: «Ну покакал, ну с кем не бывает» – хотя понимал, что уменьшительно-ласкательное к случившемуся не подходит. Обосрался на все пять балов.
Не понятый «народом», можно сказать не заслуженно униженный, брел Игорь по хлопковому полю в поисках источника воды, оставляя далеко за собой автомобильную трассу. Голова разрывалась от мыслей, как такое могло случиться с ним? Кто в этом виноват? Точно, кто-то обязательно должен был виноват. Не он же конечно. Стал вспоминать. Ну да, тёща перекормила, огурчики, квашеная капуста. Все сошлось, весь вечер закармливала – вот сука!
Пришел в голову детский стишок «мотоцикал- цикал -цикал, всю дорогу обо сикал, а за ним самосвал всю дорогу обос..л.
Действительно, как от грязного самосвала, выехавшего на асфальтированную дорогу, от него, из под джинсов, вываливались куски подсыхающих фекалий. Как мало надо, чтобы из человека разумного- гомосапиенса, сделать засранца- размышлял Игорь.
Пройдя полкилометра, наконец-то путь ему преградил большой арык, метра три шириною, по которому медленно текла коричневатая холодная вода. Вокруг поля уже собранного урожая хлопка. Это грядки торчащих, практически без листвы, сухих веточек «гузопая». Лишь вдоль арыка редко стоят деревья тутовника. Людей в эту пору тут практически не бывает.
