Кир понимал, что он пристает к мальчишке, только чтобы не вспоминать о воде, стоящей так близко. Руку протяни и напейся! И ещё, чтобы не думать о том, насколько его самого-то хватит. И тут мальчик повернул голову к Киру и стянул глубоко надвинутую на лоб шапку.
– Ка… – Катерина ловко закрыла ему рот ладонью. Кир стоял как столб.
– Чшшш. Тихо ты! А то ещё вернется эта. Помоги мне, так неловко упала… – она добралась до соломы и с облегчением села. – Кир! Очнись.
– Ты… Это, а где коса??? – неровные короткие взъерошенные прядки вместо косы, чумазое лицо. Мальчишка-мальчишкой.
– Мне объяснить? Или сам сообразишь, что если она была, а теперь её нет, то я просто её отстригла? – Катерина говорила очень тихо и сердито. Бок болел, Кир выглядел неважно, баба поганая в соседней комнате храпела как толпа бульдогов.
– Ты что? Это, получается из-за меня? –Кир так обрадовался появлению Катерины и так удивился, что доходило до него медленно.
– Кир, очнись! Потом поговорим. Надо выбираться отсюда! – Катерина с трудом встала, зачем только садилась! И деловито отволокла миску с едой и кувшин подальше в угол.
Кир жадно проводил взглядом кувшин. – Кать, а у тебя, случайно, бутылки с водой нет, или фляжки? Я так пить хочу, сейчас просто с ума сойду!
– Нет, фляжки нет. Есть лучше! – Катерина проявила сумку, достала скатерть и попросила кувшин воды. А дальше Кир помнил плохо. Он пил, пил, и пил.
Катерина только головой покачала, и на скатерти появилась еда. – Не торопись и не ешь сразу много! – предупредила она. Кир с трудом оторвался от воды и бессмысленным взглядом посмотрел на Катерину.
– Хорошо как! – проговорил он. – Думал, сдохну.
–Ты молодец, что выдержал! – Катерина покачала головой, рассматривая всклокоченного бледного и похудевшего Кира. Даже глаза ввалились. Наверное, от жажды. – Давай, немного поешь, и выбираться будем отсюда.
– А как? – Кир жадно ел кусок хлеба с сыром, поэтому, говорил невнятно, но Катерина поняла.
– Доедай, а потом, увидишь. Только хочу задать один вопрос. Очень важный. Кир, подумай и ответь. Ты мне доверяешь?
Катька выглядела так серьезно, что Кир, поначалу, собиравшийся просто кивнуть, сделал усилие, проглотил все, что было во рту и ответил: – Да, конечно, доверяю.
– Тогда слушай, как ты знаешь, эта шишига не выпускает из своих владений никого мужского пола. То есть ни мальчик ни мужчина выйти отсюда не смогут. Заплутают, а оглянуться назад, станут корягой. Я могу выйти сама и вывести тебя, но только если ты мне позволишь себя вести. Глаза завяжешь. Ты можешь мне настолько довериться?
– Кать, ты чего? – Киру было удивительно. – Глупости какие-то спрашиваешь. Конечно! Главное, чтобы она не напала. С завязанными глазами не отбиться, хотя и меча-то нет. Потерял я совиный меч, Кать. – тут Кир, как ни сдерживался, начал тереть глаза, старательно делая вид, что ему соринка в глаза попала.
– Да ладно? Прямо так и потерял? – Катерина легко усмехнулась, и с видом фокусника вытянула совиный меч разведчика из своей сумки. Она сумела его найти, когда прокралась в лес. Долго шарила по кустам вокруг той полянки, где на них напали, но нашла. И подобрала и меч и браслет, подаренный Киру на день рождения. А уже потом, спрятав меч и скрыв сумку, вышла на тропу и начала аукать, вроде как в лесу заплутала, то есть заплутал мальчишка, которого она изображала. – Ты его не потерял, ты им Степана спас. Так что держи. И меч свой и браслет с кинжалом.
