Ты помнишь, осень, век кровавый?
В него нельзя не завернуть.
Так движутся в лицо облаве
И ждут незримой пули в грудь!
– Зачем тебе нужна дорога,
Твоя кровавая земля?
– Мне хочется быть ближе к Богу.
Хоть дальше он теперь, чем я…
– А горечь этой правды жилистой,
Ее зеленая бадья,
В которой ты сумеешь вынести
Немного, коль спасешь себя?
И вот из Эрзерума прямо
На чернореченскую даль —
Залп, коего не доставало —
Залп совести и нежного стыда.
Забудь – по швам сосновый воздух
Искромсан.
– Губы взять по швам!
От лязга лобного допроса —
Очнись, пространство. Дай привал.
Вы вспомните Вторую Речку,
Сообщницы-тайги оскал.
Но в этом сне бесчеловечном
Я лучшей доли не искал.
И в белизне твоей бессрочной
Лишь я один повинен был.
…Кто говорил со мной воочью
И с кем я не договорил?..
А свист горошины свинцовой,
А вывих разнокрылых рук
В последний раз леса и вдовы
Как черный полдень – помянут.
