Дополнительные приборы связи и орудия, закрепленные на дальнем конце ферменной конструкции, тоже были искорежены и опалены. Невероятная удача – уцелела защитная камера марковского генератора (обеспечивающего энергией сверхсветовые датчики станции). Антиматерии в генераторе было немного, но если бы защитная оболочка порвалась, бо́льшая часть ферменной конструкции просто-напросто аннигилировала бы вместе со всем оборудованием.
Четыре крейсера ОВК дежурили у левого борта станции: наглядная демонстрация военной мощи Лиги.
– Туле! – воскликнула Воробей, присаживаясь в кресло. – Из них всерьез повыбили дерьмо.
– Ты бывала на «Орстеде» раньше? – спросила Кира.
Воробей облизнула губы.
– Однажды. Когда меня вытурили из армии. Не горю желанием снова побывать в этом гадючнике.
– Лучше пристегнись, – посоветовал Фалькони.
– Да, сэр.
Все пристегнулись. Наступила невесомость. Кира скривилась. «Рогатка» совершила последний маневр (так что теперь носовая часть была обращена к станции), и Грегорович объявил:
– Расчетное время прибытия – четырнадцать минут.
Кира попыталась ни о чем не думать.
Вскоре к ним присоединилась Хва-Йунг. Она впорхнула в рубку с грацией балерины. На ее лице застыла гримаса отвращения, она выглядела мрачнее, чем обычно.
– Как там Виложка и мистер Пушистые Панталоны?
Механик поморщилась:
– С этим котом одни несчастья. Фу. Он снова все изгадил. Если я когда-нибудь куплю корабль, кота там не будет. Свиньи – это замечательно. А кошки… будь они прокляты.
– Спасибо, что прибралась.
– Угу. Я заслужила надбавку за биориск.
Некоторое время все молчали. Затем Воробей сказала:
– Знаете, если говорить о биоконтроле, зря на Руслане так разозлились на нас.
– Почему? – спросила Нильсен.
– Все эти сбежавшие рептилии оказали весьма тритонизирующее действие.
Кира наигранно застонала вместе со всеми. Ей подумалось, что большинство из них жалеет, что Трига нет рядом и он не отпускает свои шуточки.
– Да убережет нас Туле от каламбуров, – пробурчал Вишал.
– Могло быть и хуже, – заметил Фалькони.
– Да? Как?
– Воробей могла устроить мимическое шоу.
Воробей сделала вид, что бросает в него перчатку, и капитан рассмеялся.
Кире скрутило желудок, когда «Рогатка» замедлила ход и, слегка вздрогнув, соединилась с одним из стыковочных узлов в защитном кольцевом модуле «Орстеда».
Через несколько секунд прозвучал сигнал «все чисто».
– Ладно, слушайте, – сказал Фалькони, отстегивая ремни. – Капитан Акаве договорился об амнистии для нас… – Он исподлобья посмотрел на Киру. – Но все равно в их глазах все мы негодяи. У Лиги должно быть досье на каждого, но это не означает, что мы должны выставлять себя дураками. Помалкивайте, пока мы не узнаем, что им известно, а что нет, и ситуация не прояснится. Грегорович, особенно это касается тебя.
– Как скажете, о капитан, мой капитан! – ответил разум корабля.
Фалькони хмыкнул:
– И не вздумайте болтать о медузе. Мы с Кирой берем это на себя.
– Разве Хоус и его подчиненные еще не сообщили ОВК? – уточнила Кира.
Фалькони мрачно ухмыльнулся:
– Уверен, они бы так и поступили, если бы я дал им доступ к связи. Но я не дал.
– И теперь Хоус рвет и мечет, – догадалась Нильсен.
Фалькони был уже у гермодвери.
– Неважно. Военные будут допрашивать нас прямо сейчас, и им понадобится некоторое время, чтобы пообщаться с нашими добрыми соседями из морской пехоты.
– Мы должны быть на «Орстеде» в полном составе? – осведомилась Хва-Йунг. – «Рогатке» все еще нужен мелкий ремонт после возвращения из сверхсветового.
