– Надеюсь, вы получите это сообщение на будущей неделе или около того. Не знаю, что от меня потребует Лига, но, скорее всего, на какое-то время мне запретят поддерживать с вами связь… Держитесь, что бы ни происходило на Вейланде. Есть шанс, что с медузами удастся заключить мир, и я приложу все усилия, чтобы это произошло как можно быстрее. Так что не сдавайтесь, хорошо? Не сдавайтесь… Люблю вас. До свидания!
Записав сообщение, Кира несколько минут провела в темноте с закрытыми глазами, чтобы дыхание замедлилось и спал лихорадочный жар.
Затем она взяла себя в руки и вернулась в рубку. Вишал уже был там. Вполголоса он разговаривал с Фалькони и Воробьем. Доктору приходилось наклонять голову, потому что он был выше ростом.
– …это скверно, док, – сказал Фалькони. – Серьезно. Если ты хочешь покинуть «Рогатку», я не против. Мы можем найти другого…
Вишал замотал головой, не дав ему договорить.
– Нет, в этом нет необходимости, капитан, но я благодарю вас. Мой дядя сказал, что даст мне знать, как только что-то прояснится.
Воробей похлопала его по плечу – Вишал даже вздрогнул от неожиданности.
– Ты же знаешь, док, что мы тебя прикроем. Если я могу чем подсобить – просто скажи, и… – она присвистнула, – фьюить – и я тут как тут.
Казалось, поначалу Вишал был оскорблен ее фамильярностью, но затем успокоился и ответил:
– Мне важна ваша поддержка, мисс Воробей. Правда.
Усевшись в кресло, Кира испытующе посмотрела на Фалькони.
<Что произошло? – Кира>
<Медузы разрушили цилиндрическую станцию, на которой живет Вишал. – Фалькони>
<Черт. Его сестры и мама целы? – Кира>
<Возможно, они успели выбраться, но пока новостей нет. – Фалькони>
Когда Вишал подошел к столу, Кира сказала:
– Фалькони все мне рассказал. Чудовищно. Мне очень жаль.
Вишал опустился в кресло рядом с Кирой. Он нахмурился и помрачнел, но голос его по-прежнему был мягким.
– Спасибо за вашу доброту, мисс Кира. Я уверен, что все будет хорошо, с Божьей помощью.
Кире оставалось только надеяться, что он прав.
Она вышла в дополненную реальность и включила трансляцию с корабельных камер заднего обзора; она видела, как «Рогатка» приближается к Юпитеру, окаймленному пестрыми полосами, и крошечному пятнистому диску – Ганимеду.
Вид Юпитера во всем его оранжевом великолепии с мучительной силой напомнил ей Зевса в небе Адрастеи. Неудивительно: первые исследователи дали имя Зевсу именно из-за сходства планет[3].
Ганимед по сравнению с Юпитером казался просто крохотным, хотя это был крупнейший спутник планеты, крупнее даже, чем Меркурий (подсказала Кире дополненная реальность).
А станция «Орстед» – пункт назначения их путешествия – казалась просто пылинкой, парящей высоко над испещренной кратерами поверхностью Ганимеда. Кроме нее на орбите Ганимеда находилось еще несколько сверкающих пылинок поменьше – многочисленные пассажирские и грузовые корабли и дроны, сновавшие вокруг станции.
Кира вздрогнула. Она ничего не могла с собой поделать. Ей часто казалось, что она осознаёт необъятность пространства, но снова и снова она убеждалась, что это не так. Человеческий мозг просто неспособен воспринимать космические расстояния и масштабы. По крайней мере, мозг обычного человека. Возможно, разум корабля способен на большее. Ничто из того, что построили люди (и когда-либо построят), не сравнится с этой безмерной пустотой.
Она отвлеклась от этих мыслей и вновь перевела взгляд на станцию. Даже самые опытные космонавты могут тронуться рассудком, если будут слишком долго вглядываться в пустоту.
