– Отпущу, а ты – проваливай.
– Да ты малахольный что ли? – От досады спросила я. Я решила давить до конца, в надежде, что все обдуманное раннее – предубеждение. – Жить надоело? Я тебя устранять пришла, а ты мне тут приказываешь! А ну, отпусти!
Он отбросил меня. Помилование от такого явно не получить, да и сочувствие тоже.
– Главной героиней себя возомнила?
У него получилось уязвить меня в больное место. Быть того не может, что тот меня как открытую книгу читает.
Я пренебрежительно осмотрела его с головы до ног. Бедностью он не отличался, да и материальным излишеством не сверкал. Хорошист что ли? Эх, сбила прицел. Думала что-то нижнее. Постараюсь как-то выкрутиться, все равно деваться некуда. Диалог открыт, пути назад нет. Может, что-то да получится. Стыдливо сбегать не собираюсь. Добегалась уже. А если все-таки одолею, пусть и не золото, так может, какой металл найду.
Как бы я не хотела признавать правоту отца, но его фраза: «Если не хочешь встрять в неприятную ситуацию – просто не попадай в нее» – все-таки имеет смысл.
– Что значит «возомнила»? Я и есть гла…
– Ага, уже третья за этот месяц.
– Что?
– Ничего. Говорю, вы все тут главные, разнообразные и не такие, как все. Задолбали только одинаково. – Теперь он разглядывал меня. – Хотя, нет. Среди других – ты выглядишь самой безобидной.
Поджав губы, я старалась сохранять зрительный контакт. Было непросто. Все его слова находили отдачу в моем сердце. Знает, ирод, куда бить, да побольнее. Нужно сохранять спокойствие. В такие моменты нужно включать безразличие к итогу беседы – это лучшая тактика.
– Зубы не заговаривай мне. Не хочешь устраняться – мирно сдавайся. Я, правда, никому пощады не давала прежде, но для тебя исключение сделаю. Уж больно ты смешной. Те, другие, даже не пытались со мной поговорить.
Я пыталась хоть как-то уколоть его в ответ, но, скорее всего, лишь укреплялась в его соображениях как посмешище.
– А ты мне мед в уши не лей. Я на твою лесть не куплюсь.
– Вот еще! Такое ничтожество как ты покупать, да мне ничего не стоит тебя сейчас…
Я оступилась. Тот очень странно всматривался в меня. Непривычно. Ни осуждения, ни одобрения. Ничего кроме усталости и боли. Что-то было в этих глазах знакомое, но я боялась об этом думать. Я давно забросила это воспоминание далеко в чердак и больше дверь не открывала. Раздумья об этом – погоду не сделают, а она и без того плохая.
– Так что там тебе не стоит? Устранить? Ну, давай. Я стою перед тобой, оружия у меня нет. Давай, нападай. Я жду.
Нет, он точно чудак. У меня даже настрой пропал.
– Ты же специально это, да?
– Нет.
– Да я не об этом. Меня твои передразнивания никак задевают. Я про других главных. Что ты врешь, а? Что ты этим добиться хочешь?
– А, ты думаешь, я тебе внушить что-то хочу? Не, я не вру. Вон, тоже ходят по школе, свои цели преследуют.
– Они на меня охотятся?
– Понятия не имею. Сама с ними разбирайся.
– Кто они?
– Сама ходи и узнавай. Я тебе не справочная.
Я фыркнула: – Помощи от тебя никакой. Дождь ты апрельский, вот ты кто! Такой же бесполезный.
– А ты меня найми как напарника и, может, будет толк.
– Вот еще, у меня нет золота. Даже не проси.
Он расслабился, да так что на его лице промелькнула легкая улыбка, если, конечно, мне не показалось: – А мне богатства твои даже даром не нужны.
Да и я сама потеряла бдительность. Тревога постепенно отступала. Было в этой Серой Шапочке что-то такое… безопасное для меня. Может, и правда отпустить его, да забыть. Подумаешь, одним из пирамиды меньше. Главное, что он около себя стаю не собирает. Нападать ему нет никакого смысла. Один в поле – не воин. В одиночку он не посмеет меня остановить. Сейчас этого не делает, да и дальше не станет.
